Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 114

Самарканд больше не мог держать оборону. Тугай-хан и с ним половина оставшихся войск отошли во внутренний город, а монголы принялись опустошать предместья. Воинство шаха понесло еще больше потерь, когда он, как сообщали хроники, в сопровождении 30 000 всадников прорвался через «железное кольцо» монголов и скрылся в неизвестном направлении ^[1407]. Запаниковавший и морально надломленный шах признавался в кругу близких ему людей, что война фактически закончена и Чингисхан одержал безусловную победу ^[1408].

После засады и бегства знати к Чингисхану явилась делегация горожан и духовных лиц, заявивших, что они капитулируют, никогда не хотели воевать против него и втайне всегда были на его стороне. Они назвали примерно 50 000 человек, принадлежащих к «пятой колонне» в городе, и Чингисхан пообещал сохранить им жизнь, назначив колоссальный штраф в размере 200 000 золотых динар ^[1409]. Прошло еще пять дней бессмысленного сопротивления, и наконец тюрки и канглы Тугай-хана во внутреннем городе запросили условия капитуляции. Чингисхан пообещал всех пощадить, но, как только они сдались и сложили оружие, приказал убить всех до одного ^[1410]. Около тысячи храбрецов, не доверявших монголам, укрылись в цитадели, но Чингисхан лишил их воды и приказал рубить всех на куски во время последнего приступа. Это произошло в конце марта 1220 года ^[1411].

Из 50 000 заявленных коллаборационистов Чингисхан пощадил только самых богатых и готовых заплатить за «выезд» из города. Последующие действия были стандартные и предсказуемые. Искусных мастеров и ремесленников отправили в Монголию; молодых мужчин отобрали для использования в качестве «живых щитов» в будущих осадах; все женщины брачного возраста подлежали изнасилованию, при этом лучшие экземпляры резервировались для хана и его полководцев ^[1412]. Чингисхан проявил типичное безучастное отношение кочевников к животным, приказав отпустить на волю двадцать захваченных боевых слонов, чудом уцелевших в бойне. Их оставили в засушливых окрестностях Самарканда, где они вскоре и погибли из-за отсутствия адекватной растительности ^[1413].

После того как все, кому сохранили жизнь, уехали или были увезены, Чингисхан разрешил воинам-завоевателям погулять в городе в свое удовольствие: убивать, насиловать и грабить сколько душе угодно, на что у них ушло десять дней. Масштабы разрушений были немыслимые, как и число загубленных душ. Без учета военных потерь можно сказать, что из 100 000 обитателей Самарканда только 25 000 выжили и смогли вернуться к своим разрушенным очагам, когда ушли монголы ^[1414]. Как и о Бухаре, Ибн Баттута через сто лет написал о Самарканде, что город все еще не возродился и не избавился от шрамов, нанесенных завоевателями. Но Самарканду повезло больше. Тамерлан избрал его своей столицей, восстановил город в его прежнем великолепии и даже еще больше украсил — по иронии судьбы, если учесть, что он считал себя redivivus ^[1415] Чингисханом ^[1416]. Уходя, Чингисхан назначил правителем Самарканда способного киданьского бюрократа по имени Елюй Ахай, набравшего в администрацию китайских чиновников. Как оказалось, это было удачное назначение. Он превосходно справлялся с любыми задачами, будь то повышение податей, содержание почтовых станций или сбор дани для Монголии ^[1417].

Чингисхан оставался в окрестностях Самарканда до мая, а потом перебазировал армию на летний лагерь в горы к югу от города. Ханский двор расположился в Нахшебе (Карши), прикрытом Гиссарским хребтом, в самом отрадном уголке Трансоксианы. Чингисхан счел необходимым дать продолжительный отдых армии, находившейся почти год в состоянии наивысшего напряжения сил, а корпуса Джэбэ и Джучи — даже более года. Теперь, когда пал Самарканд и Мухаммед пребывал в бегах, Чингисхан мог не опасаться сколько-нибудь серьезных полевых столкновений; укрепленные города — совсем другое дело, они подождут, а пока он не мог не воспользоваться благоприятным моментом.

Одной из самых значительных военных инициатив этого периода было вторжение в бассейн реки Амударья для подготовки важнейшей наступательной операции в будущем году. Возможно, противник предполагал, что Амударья, широкая река протяженностью 1500 миль (ее русло почти параллельно руслу Сырдарьи) будет серьезным препятствием для монголов, но они с легкостью ее преодолели на деревянных плотах, привязав себя и свои пожитки к лошадям ^[1418]. Потом они приступили к детальному обследованию Амударьи, показавшейся ветеранам кампании в Китае очень похожей на Хуанхэ ^[1419]. Традиционно служившая границей между тюрками и персами, Амударья славилась камнями-самоцветами, которыми изобиловали окрестные места — рубинами, лазуритом, горным хрусталем, река была судоходная в низовьях все лето, но, как и близнец Сырдарья, покрывалась льдом зимой. Много интересного можно было узнать об этой реке: например, о том, что прежде она впадала не в Аральское, а в Каспийское море, или о том, что для трансоксианцев междуречье между Амударьей и Сырдарьей было не менее значимым центром развития цивилизации, чем междуречье между Тигром и Евфратом. Для монголов важнее всего было установить самые удобные места для переправ (у Навидаха на правом берегу переправлялись через реку путешественники из Балха в Самарканд и из Самарканда в Балх) ^[1420].

Используя преимущества в скорости и маневре и применив фактор внезапности нападения, монголы уничтожили флотилию Мухаммеда на Оксе брандерами. Затем Чингисхан, выслушав сообщения разведывательных патрулей, отправил Джучи и Джагатая осаждать Термез на северном берегу ^[1421]. Сыновья, ненавидевшие друг друга, постоянно пререкались, и операция, на которую Чингисхан отвел сорок восемь часов, длилась одиннадцать дней. Настоящая беда приключилась, когда монголы, уверовав в свое превосходство, попытались захватить близлежащий мост через Амударью, но получили отпор и понесли тяжелые потери (согласно некоторым источникам, до 3000 воинов). Ничто так не злило Чингисхана, как большие потери в войсках, и, прознав о склоке между старшими сыновьями, он срочно послал Угэдэя, поручив ему прекратить свару и назначив верховным главнокомандующим ^[1422].