Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 73

Гертра кричала в пустоту, стараясь воззвать к брату, но тот молчал. Не ведая, что происходит, он лежал в плену юных дев, что неспешно раздевали его, освобождая уставшее измученное тело, а скрипач всё играл, и от игры его распалялись свечи, висевшие вкруг стен спальни.

Тьма вокруг девушки всё густела, становилось трудно дышать. Припав к земле, слабо подняв голову, она смотрела на брата, окружённого детьми.

Та, что была в изголовье постели, тронула его иссохшие губы своими устами, пока прелестницы в ногах мальчика ласкали его стопы.

Искусительница, сидящая на нём, опустилась подле юноши, рисуя ногтями узоры вдоль рёбер, оставляя следы порезов от груди к бедру.

Орне пытался вырваться, но те мешали ему. Всякие попытки сопротивляться встречали лишь ласку и нежность в их руках.

Стиснув кулаки, уже молча, Гертра видела, как к алтарю восходит высокая дева в белых полупрозрачных одеждах, как даёт знак детям отойти от мальчика, и как одна из них опускается перед ней на колени.

Молча, с тихой холодной улыбкой, она подошла к Орне, касаясь его губ кончиками пальцев, провела вдоль щеки. Тот нерешительно отвёл взгляд — но женщина заставляла его смотреть в глаза. Мягко обвив скулы, она повернула его голову к себе, всё ещё улыбаясь, немного надменно, снисходительно. Усмехнулась, опускаясь к нему, сплетая с ним уста.

Гертра зажмурилась, пытаясь не смотреть, но даже сквозь сомкнутые веки тьма являла ей противную мистерию.

Благая Смерть взошла на ложе к своему ребёнку, и одна из послушниц, та, что склонилась перед ней, направила парня внутрь.

Женщина обвила его собой, неспешно опускаясь, позволяя ему ощутить её, дать время осознать и познать её.

Гертра закусила губу, впилась ногтями себе в плечи, видя, как Благая Смерть овладела её братом.

Как медленно двигает бёдрами, то накатываясь, то отстраняясь. Как сам он неуверенно дрожит под ней, ещё не зная, что делать. Как слепо тянется к ней, позволяя заключать себя в её чары, заполнить своими образами своё сознание — и как она припадает к нему, укрывает собой, подобно матери, скрывая от внешнего мира.

Они любили друг друга, а Скрипач вторил им фугой, укрывая город во мрак.

Видение рассеялось, оставляя Гертру в одиночестве, возвращая её на лесную опушку к раскиданным вещам и тлеющим углям костра. В глазах девушки всё ещё стояли слёзы, а сердце не могло найти себе места. Нужно было успокоиться, подняться, снова встать и идти. Она могла потерять брата, но это не значит, что у неё есть право сдаваться самой.

Быть может, эта битва была проиграна, но настоящая война всё ещё впереди. Сейчас перед ней нет ни Карпы, ни Пыльного Города, есть Харьков и его дети, такие же потерянные и заблудшие, погрязшие в темницах собственного разума, если она действительно желает победы, то свою силу, свой дар она должна направить на них, перестав воевать за идеалы и начав справляться с реальными проблемами. Скоро вернётся Сильфа, и ей предстоит новое погружение в царство кошмаров к новому столпу силы, на сей раз — не к месту, но — к человеку, фигуре ранее столь значительной, что, заняв своё место в городе тленных грёз, он сам стал столпом, распространяющим вокруг себя скверну, отравляющую всех собственным величием. Потом охоту придётся перенести на улицы Харькова до тех пор, пока не найдётся иной источник, позволяющий ей проникать туда так же чисто и безнаказанно, как и раньше. Обладая частью души Орне, Сильфа была неуязвима для кошмаров города, потому что он принимал её, как свою, до самого последнего момента не понимая, кто она и что здесь забыла. Отныне так не будет, а любой, даже самый маленький риск, может значить поражение, которое недопустимо. Их собственная война священна, и они пройдут её до конца.

От города мёртвых детей до города просранных потенциалов всего один шаг: бездействие. Упиваясь собой, главное помнить — на одном самолюбии и статусе далеко не уедешь. Не достаточно играть в полюбившийся образ, нужно соответствовать ему. Иначе обёртка есть, а сути нет. А кожа — она такая, содрать легко. И если под содранной кожей скелет осыпается в прах, то грош цена тому реаниматору, который решил воссоздать этот бесполезный кадавр.

Мир вокруг именно такой, каким ты хочешь его видеть, не больше, ни меньше. Большая часть происходящего творится сугубо в твоей голове. В Аду жить легче и мыслить проще, потому что к нему привыкли. Но есть и Рай, о нём почти никто не заикается — кто познал, те молчат, а кто стремятся туда — те гонимы и не в чести. Сама я там никогда не бывала — за ненадобностью. Мы с сестрой занимаемся тем, что помогаем другим душам выкинуть ад из их головы и научиться видеть хотя бы чистилище. Серая обыденность всяко лучше помойки.

Добро и зло давно сложили свои мечи. Их поле битвы — рассудок. Да и, строго говоря, сами материи так же сменили свои маски. Что звалось добром, ныне зовётся целесообразностью, а зло — его противоположность. Если рассматривать человека, как существо, стремящееся к саморазвитию и счастью, то целесообразно всё то, что заставляет его поддерживать хорошее настроение, душевный покой, раскрывать его потенциал и делать окружающий мир красивее и здоровее. Соответственно, весь тлен, тяга к смерти, бездействию и гедонизму ради гедонизма — пускай всё это тоже доставляет удовольствие, — является нецелесообразным и ведёт к гниению и застою. Хуже всего здесь то, что человек, нашедший в этом наслаждение, способен отказаться от всего остального. Легко потерять себя там, где тебе хорошо, особенно, если для достижения счастья от тебя не требуется никаких действий.

Наш враг показал себя. Как мы и предполагали, его оружие — любовь и влечение: то, чего так не хватает многим людям. Лёгкая нажива для наивных душ.

Я помню ад ещё в те времена, когда он носил иное имя. Давным-давно на его улицах были счастливые дети. Сюда могли прийти все и каждый, и всякий ребёнок здесь получал силу и вдохновение творить, развиваться — делать что угодно, лишь бы быть счастливым и расти. Но со временем его опошлили, осквернили. Прознав о том, что в темницах тоже может быть хорошо, всё больше детей нарочно уходили туда, придумывая самые жестокие, самые странные способности, стремясь раскрыть их в своих фантазиях. Да и сам город в итоге пошёл на то, чтобы впускать на свои улицы взрослых. Ничем хорошим для Неё это не закончилось. Как следствие, некогда светлейшее место на земле стало адом. Стало добровольно, по желанию его же обитателей.

Мы — те немногие сноходцы, кто не разучились видеть прекрасное, — покинули Карпу, добровольно ушли в изгнание. Но она не лишила нас сил. Последние из представителей ордена цветов, мы сохранили наш дар менять сознание, помогая людям исправиться, стать лучше.