По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 195

– А мне бы уехать в горы, к себе…

– Значит, оставишь меня здесь одного, среди чужих? – Кучулук обиженно, как мальчик, надул губы.

– Но кара-китаи тебе не чужие. Гони от себя такие мысли. Ты им зять, значит – отныне ты один из них, свой.

– Ну, ладно… Но хоть в дальнюю даль не уезжай, будь где-либо вблизи, чтоб я тебя смог отыскать, а?

– Эх!.. – и на какой-то миг Кехсэй-Сабарах поддался жалости к своему питомцу, но взял себя в руки и твёрдо ответил:

– Нет! И нечего тебе плакаться, подобно малому ребёнку, не желающему отпускать от себя мать. Ты – воитель, вождь, привыкай править сам! А я уже полвека назад был нукером в войске твоего деда. Ныне же мне уже за семьдесят… До сих пор я ради вас жил, себя забывал; теперь же чувствую – устал, всё-таки живой человек. Хоть немного бы мне отдышаться…

– Вот как… – Кучулук вздохнул с обидой. – Что ж, делать нечего, поезжай… Хотя ума не приложу, как без тебя жить буду!

* * *

И в тот же день, хоть уже стало смеркаться, Кехсэй-Сабарах собрался в путь. Прибывших с ним в ставку сегуна воинов он оставил нести охрану ставки. Так что сам возвращался всего лишь с двумя нукерами… Когда солнце закатилось, поели всухомятку, не разжигая костра. Привязав к запястьям поводья лошадей, спали вполглаза, сторожко.

А едва забрезжил рассвет, поднялись и двинулись дальше. Пока стояла утренняя прохлада, ехали скорой рысью, чтобы одолеть как можно больший отрезок пути. Когда же солнце поднялось высоко, остановились в глубоком овраге с родником на дне, разожгли костёр. Не спеша поели, а потом нукеры провалились в краткий и глубокий сон.

Кехсэй-Сабарах отвёл коней на высокие травы, стреножил их… Затем стал неспешно прохаживаться меж плодоносными деревьями, заложив руки за спину. Поднявшись на холм, задумчиво смотрел на благодатную долину, которую взор не охватывал. И думал: кому же не захочется владеть такой богатейшей страной?

Но до чего же самоуверенны и смелы потомки великих киданей! Изгнанные из своей родной стороны, из Кара-Китая, с северных китайских земель, они преодолели расстояние в полтысячи конных переходов и завоевали этот прекрасный долинный край, равного которому по тучности и плодоносности земель нет нигде в окружающем мире. И теперь собирают дань с десятков народов, живущих вокруг.

Найманы, восемь племён, отделились от них, отстали и обжили южную сторону Алтая, склоны невысоких гор. Почему же они отделились? Скорей всего, вожди племён и народов не нашли один с другим общего языка, рассорились – и повернули в разные стороны, хоть до того держались одного пути. Иначе бы пришли сюда все вместе, и у всех была бы единая судьба.

Ладно, всё это – в прошлом. Но, ведь когда меняется настоящее, то и на прошлое люди смотрят по-иному…

В давние годы, когда Найманский ил считал себя самым могущественным, ибо обладал самым сильным войском, найманы царили единовластно, никому не давая поднять голову в окрестном мире. И все считали, что это единственно правильный образ правления… А теперь?! Теперь, после такой цепи позорных поражений, становится ясным: былой раскол меж найманами и кара-китаями, хоть у него и были немалые поводы, стал сам причиной многих бед, пришедших позже. Стал нарушением целостности и силы некогда единого великого народа.

Кехсэй-Сабарах вздохнул и вспомнил своего Кучулука: «Что значит – нынешнее время? Как бы ты сам ни ошибался или ни преуспевал, это – лишь твоё. Но если ты правитель, то за тобой – люди, для которых твоя победа или твоё поражение могут обернуться радостью либо тяжким бедствием. А последствия державных промахов сказываются не сразу, но со временем. Зато со временем же они и всё тяжелее сказываются. И обычному человеку не просто объять его приземлённым умом всю эту громаду причин и следствий… У него – лишь предчувствия, от которых, правда, душа в пятки уходит… А, с другой стороны, тот, кто способен глубоко и объёмно мыслить, кто охватывает своими думами эту громаду времён и деяний – он словно в кандалы закован. Он скован сомнениями… Вот потому, думалось Кехсэй-Сабараху, я и убежал из ханской ставки. Пусть Кучулук, начиная жизнь державного деятеля, учится сам и думать, и действовать державно. А всё прочее решит судьба, рок решит, предназначение. Ведь Кучулук – не без роду-племени, напротив: он потомок славного древнего рода!

…Когда старик вернулся к месту привала, нукеры всё ещё спали глубоким сном крепких парней, навёрстывая ночной недосып. «Хорошо им», – подумал старый воин, с завистью глядя на спящих, улыбнулся, потом принёс в котле воду, поставил варить над костром сушёное мясо… Опять взошёл на холм, вновь постоял, вглядываясь вдаль. Но в ровной степи никого не виднелось… Он ещё раз усмехнулся над своими тайными думами – такими, что сам себе в них не хотел признаться: вдруг за ним выслали погоню! Кучулук горяч, и, если придёт ему такое в голову, он немедля пошлёт погоню. Но пока её не видно и не слышно.

Ну и ладно… Ведь всю жизнь трясся в седле. Хоть на старости лет, хоть какое-то время поживет вольно да вволю поохотится. Дух переведет. Как славно!..

* * *

Чем выше они поднимались по склону горы, тем становилось прохладнее, а потом и вовсе повеяло холодом. Вспотевшие на жаре внизу, в долине, они быстро продрогли на резком холодном ветру и вынуждены были надеть на себя тёплую одежду.

…В родном стане Сабараха люди пришли в восторг, узнав, что их юный повелитель стал зятем самого гур хана, Дюлюкю-хана. И, хотя никто не скликал народ, все тут же сбежались и закатили пир, длившийся три дня. В христианских храмах священники зажгли лампады и всю ночь читали молитвы во славу Творца, днём же лился радостный перезвон колоколов.

Старики говорили, вытирая слёзы радости:

– Счастливы мы, что дожили до этих дней, когда слышим своими ушами весть о торжестве Найманского ила, о том, что стали причастны к самому великому в мире трону!

Горячая и скоропалительная в суждениях молодёжь предлагала немедля собраться и перекочевать вниз, в долины, в Степь, но их уняли, утихомирили:

– К чему горячиться? Сначала обмыслим, как нам приумножить наши ряды, да и вооружиться нашим воинам тоже надо как следует, – так говорили старейшины родов.

– Но зачем тратить время на эти второстепенные дела – вооружение, припасы и прочее: мы же из-за этого к большим и главным событиям не поспеем! – И молодые воины выжидающе глянули на Кехсэя. Но тот тоже был твёрд в своей многоопытной рассудительности:

– Нет, без повеления и без приглашения самим переезжать не следует ни в коем случае! До осени нам действительно предстоит довершить вооружение и снаряжение наших воинских рядов. Главное для нас – создать настоящее, крепкое войско, такое, чтоб оно в битвах не посрамило бы Кучулука и само имя народа найманов. Согласитесь, позорно будет нам, если мы не подготовим такое войско, если явимся лишь по своей воле из такой дали, чтобы потерпеть поражение в первой же битве! А потому за лето первым делом отберите и подготовьте лучших коней, не забудьте и о тягловых лошадях для обоза. Особое тщание проявите, готовя оружие и доспехи. Ибо нам, судя по всему, предстоят небывалые и невиданные походы!..