Миллион мелких осколков - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Фрей cтр.№ 34

Какой ужас.

Да никакой не ужас. Забавно.

Одевшись, оставляю Джона наедине с его забавными воспоминаниями, Лысого Коротышку – с унитазом и Уорреном, а сам иду в кладовку, беру швабру, ведро, бутылку моющего средства, бумажные полотенца и направляюсь в общий сортир. Мыть его мне совсем неохота, но я остался здесь, а пока я здесь, буду выполнять все свои обязанности. Ходить в столовую. Усиленно питаться. Посещать лекции. Делать свою работу. Буду прилежно соблюдать все правила, которые должен соблюдать. Никакого алкоголя, никаких наркотиков. Осталось пятнадцать часов.

Открываю дверь в сортир, ставлю причиндалы. Несколько пятен на писсуарах, обрывки туалетной бумаги на полу, в остальном порядок. Убрать это – раз плюнуть.

Начинаю с унитазов. Быстро оттираю пятна бумажным полотенцем, грязные куски спускаю в унитаз же. Бумага отправляется в путь по трубам, в канализацию, канализация со мной заодно. Расправится с бумажным полотенцем. Отмываю раковины, они сияют. Шваброй протираю пол, он блестит под тонким слоем мыльной воды. Мусор выношу в большой контейнер. Тут его скопилась целая тонна, с каждым днем становится больше.

Возвращаюсь в сортир. Оцениваю свою работу. На мой взгляд, я справился. Кругом чистота. Отношу ведро, швабру, бутылку с моющим средством на место, иду в столовую. Встаю в очередь, получаю завтрак, нахожу пустой стол, сажусь и приступаю к еде. Вот уже две недели, как я ем по расписанию. Каждый день, по три раза в день. Чувствую, что мое тело положительно отзывается на еду. Сил становится больше. Энергия понемногу прибывает. Начинаю набирать вес. Каждые несколько часов просыпается аппетит. Уже давно я не испытывал голода к пище. Я испытывал голод к другим веществам и набивал себя ими до отвала, но про еду вспоминал в последнюю очередь. Говорят, что человек нуждается прежде всего в пище, жилье и сексе. Говорят, что у человека три базовые потребности. У меня в жизни было время, когда я обходился без пищи, жилья и секса и вообще не искал ни того, ни другого, ни третьего. Не понимаю, как себя понимать. Замечаю Леонарда – он идет ко мне, кладу вилку, он улыбается с таким видом, будто не ожидал меня тут встретить, машет мне. Я поднимаю палец вверх, он садится и смеется.

Рад видеть тебя по-прежнему здесь.

Осталось еще четырнадцать часов.

Все-таки хочешь свалить?

Какая-то часть меня хочет.

Какая часть?

Та, которая накостыляет тебе по заднице, если помешаешь мне.

Ну, этим ты меня не запугаешь.

Почему?

Потому что я могу вынести сколько угодно костылей по заднице.

Какого хера тебе надо со мной возиться?

Потому что надо.

Зачем?

Тебя это пока не касается.

Ты тут командуешь мной, решаешь, что мне делать, что нет. По-моему, меня это очень даже касается.

Ты все неправильно воспринимаешь, малыш. Я не командую, просто хочу тебе помочь.

Зачем?

Леонард откидывается на спинку стула.

Мы с тобой друзья?

Нет.

Он усмехается.

А ты хочешь, чтобы я рассказал тебе историю, которую можно рассказать только другу?

Да, если она объясняет, почему ты возишься со мной.

Он снова усмехается, смотрит на меня мгновение и говорит.

Я вырос в Бронксе, недалеко от Артур-авеню, это район, где живут работяги итальянцы. Мой отец подстригал газоны и чистил обувь в шикарном загородном клубе в Вестчестере, чтобы содержать нас, а мать сидела дома со мной. Мы не катались как сыр в масле, зато любили друг друга, и нам было хорошо вместе. Когда мне исполнилось одиннадцать, отца на переходе насмерть сбил цементовоз. Мать потеряла рассудок от горя, а через два месяца попала под поезд в подземке. Следователь сказал, что это несчастный случай, она поскользнулась или что-то в этом роде, но мне лучше знать. Мать просто не могла жить без отца и последовала за ним. Меня отправили в приют, там был кошмар. Надо мной издевались, как над куском дерьма. Я стал прогуливать школу, связался с парнем из нашего района по имени Микеланджело, но все его звали Мики или Большой Нос. Я боготворил Мики. Он рассекал на «кадиллаке», на соседнем сиденье всегда сногсшибательная блондинка, а в карманах полно бабла. Он помогал всем в районе – смотря кто в чем нуждался. Если ты бездомный – заплатит за квартиру, разут-раздет – купит к зиме теплую одежду, голодаешь – пришлет еды. Я знал, что темными делами он тоже занимается, но по малости лет не понимал, что за этим стоит.

В один прекрасный день Микеланджело остановил машину, вышел из нее, подошел ко мне и спросил, какого черта я таскаюсь за ним по пятам. Я так перепугался, что язык проглотил. Он повторил вопрос и прибавил, что ничего мне не сделает, просто ему интересно. Я ответил – хочу понять, чем он занимается, чтобы тоже этим заняться, потому что жить в приюте мне совсем невмоготу. Он рассмеялся, спросил, как меня зовут, я ответил, он сказал – если хочешь понять, чем я занимаюсь, таскаться за мной бесполезно, лучше завтра поедешь со мной. На другой день вместо сногсшибательной блондинки рядом с ним сидел я, и так оно повелось: я ездил вместе с Микеланджело и узнавал, как он зарабатывает деньги.

Через пару месяцев я ушел из приюта и поселился у него. Не думаю, что кто-то заметил мое исчезновение. Через год Микеланджело женился на Джине – лучше нее я женщин не встречал. Я жил у них на правах сына, но понимал: когда у них появятся дети, мне придется уйти. Тут выяснилось, что Джина не может иметь детей, и они спросили – не останусь ли я у них навсегда. Я согласился, Микеланджело все организовал, и они с Джиной усыновили меня и всегда относились как к сыну. Они дали мне настоящую жизнь, дом, любовь, будущее. Главное – любовь, много любви. Леонард замолчал, глядя в стол. Я ждал, когда он снова заговорит, но он молчал. Тогда заговорил я.

Очень трогательная история, Леонард. Очень славная и добрая.

Он поднимает глаза на меня.

Но я не ребенок, не сирота, я не хочу участвовать в твоих замыслах. Понял?

Он улыбается.

Тебе нужна помощь, малыш.

Найди себе кого-нибудь вместо меня, Леонард.

Тебе нравится футбол?

Найди себе кого-нибудь вместо меня.

Я услышал тебя, понял тебя, теперь хочу сменить тему разговора. Тебе нравится футбол?

Да.

За кого болеешь?

За «Кливленд Браунз».

Правда?

Да.

Почему за «Браунз?

Я родился в Кливленде.

Он кивает.

Сегодня они играют в Питтсбурге, матч должен быть интересным. Может, посмотрим вместе?

Это часть твоего замысла? Тогда я не согласен.

Нет, конечно.