На эмоциях: Как улаживать самые болезненные конфликты в семье и на работе - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Шапиро cтр.№ 93

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - На эмоциях: Как улаживать самые болезненные конфликты в семье и на работе | Автор книги - Дэниел Шапиро

Cтраница 93
читать онлайн книги бесплатно

224. Чтобы разработать справедливый план распределения ресурсов, группа элиты могла бы обратиться к трудам философа Джона Ролза. Ролз предложил сторонам, выбирающим общественные принципы распределения ресурсов или прав, подходить к обсуждению с позиции «вуали неведения», то есть не располагая информацией о том, каким будет их собственное положение в данном обществе. Этот метод сводит к минимуму личные предпочтения и предрассудки, так как предполагает подход ко всем членам общества с одинаковой меркой[18]. Выбрав метод «вуали неведения» для распределения ресурсов, элита могла бы объявить об этом другим участникам, что ослабило бы, по крайней мере отчасти, гнев беднейших классов.

225. Это отличие я почерпнул из размышлений Джозефа Кэмпбелла о юнгианских архетипах и их значении в безвременности мифологии (Campbell and Moyers 1988, 60–61). К трудам Кэмпбелла восходят несколько ключевых положений этой главы, особенно в том, что касается власти мифов над повседневной жизнью и цели их использования.

226. См.: Jung 1936; в рус. пер. — Юнг 1991.

227. Юнг выдвинул теорию о том, что наше бессознательное включает два основных компонента: личное бессознательное и коллективное бессознательное. Личное бессознательное содержит скрытые чувства, тайные фантазии и вытесненную травму, а коллективное бессознательное — понятия и образы, сформировавшиеся независимо от личного опыта и общие для всего человечества. Архетипы — часть коллективного бессознательного.

228. Строго говоря, Юнг различал архетипы, которые пребывают лишь в коллективном бессознательном, и архетипические представления, или образы, которые вторгаются в сознание и придают форму нашему интуитивному постижению мира (Jung 1968, 5–6; цит. по рус. пер. — Юнг 1991, 98–99). Я использую термин «архетип», подразумевая архетипический образ. Нам не дано увидеть архетип сам по себе; мы видим его проявление в архетипическом образе. Как говорил сам Юнг, понятие «архетип», следовательно, лишь опосредованно относится к représentations collectives[19], так как обозначает лишь то психическое содержимое, «которое еще не прошло какой-нибудь сознательной обработки и представляет собой еще только непосредственную психическую данность». Поэтому архетип как таковой существенно отличается от исторически сформировавшихся или переработанных форм. «На высших уровнях тайных учений, — продолжает Юнг, — архетипы предстают в такой оправе, которая, как правило, безошибочно указывает на влияние сознательной их переработки в суждениях и оценках. Непосредственные проявления архетипов, с которыми мы встречаемся в сновидениях и видениях, напротив, значительно более индивидуальны, непонятны или наивны, нежели, скажем, мифы. По существу, архетип представляет то бессознательное содержание, которое изменяется, становясь осознанным и воспринятым; оно претерпевает изменения под влиянием того индивидуального сознания, на поверхности которого оно возникает. <…> Дикарь не склонен к объективному объяснению самых очевидных вещей. Напротив, он постоянно испытывает потребность или, лучше сказать, в его душе имеется непреодолимое стремление приспосабливать весь внешний опыт к душевным событиям».

229. Необыкновенно трудно «доказать», что архетипы — изначальный, древнейший феномен, не созданный обществом. Как ученому подтвердить достоверность непроявленного архетипа, если он невидим и не сформирован до конца? В самом деле, в какой именно части нашего разума существует архетип? Имея целью разрешение конфликта, нет необходимости вдаваться в подробности подлинности архетипов. Конфликт заявляет о себе в форме нарратива, а у любого нарратива есть основополагающие темы. Поиск архетипов — это в конечном счете поиск центральных тем взаимодействия, которые управляют эмоциями, мыслительным процессом и поведением в конфликте.

230. См.: Chomsky 1972 и Cook et al. 2007.

231. Это подразумевает «активное воображение» (термин предложен Юнгом, который описывал активное воображение как технику, позволяющую раскрывать содержимое бессознательного, находясь в состоянии не сна, а бодрствования; см.: Stevens 1990).

232. См.: Eliade 1958; в рус. пер. — Элиаде 1994, 71–72 и др.

233. Творческая интроспекция представляет собой процесс раскрытия архетипической внешней идентичности каждого участника конфликта в отношении другой стороны.

234. Брайан Арао и Кристи Клеменс разработали концепцию «зоны храбрости» и предложили аргументы против тактики «Я остаюсь при своем мнении» (Arao and Clemens 2013). Многие мои идеи, связанныe с зонами храбрости, основаны на их замечательной работе. См. также: Boostrom 1998.

235. См.: Arao and Clemens 2013.

236. Профессор Вамик Волкан (Volkan 1999) проясняет суть нескольких эмоциональных факторов, на которые полезно обратить внимание в конфликте.

1. Смещение в сторону мини-конфликта: стороны инициируют мини-кризис во время диалога, так что он становится сжатой, символически насыщенной миниатюрой, в которой сконцентрированы главные вопросы, подогревающие напряжение в противостоянии.

2. «Эхо-феномен»: стороны возвращаются к недавним внешним событиям, вовлекая в обсуждение свои противостоящие друг другу идентичности.

3. Соревнование в подаче выбранных травм и триумфов: оппоненты соревнуются между собой в том, чьи пережитые страдания ужаснее, отказываясь проявить понимание боли и страданий другой стороны.

4. «Феномен гармошки»: каждая из сторон приближается к другой, а затем отступает, и это повторяется снова и снова.

5. Проекции: стороны приписывают друг другу неприятные аспекты собственной идентичности.

6. Временной разрыв и передача травмы между поколениями: стороны наполняют случившуюся в прошлом травму переживаниями настоящего, оживляя связанные с ней эмоции.

7. Нарциссизм малых различий: стороны придают большое значение небольшим различиям в идентичности, создавая границу между центральной идентичностью оппонента и своей и защищая последнюю от повреждения или расшатывания.

237. Исследователь эмоций Нико Фрейда определяет ожидание как «более или менее устойчивую склонность предпочитать определенные состояния мира» (Frijda 1988).

238. См.: Fisher and Shapiro 2005; в рус. пер. — Фишер, Шапиро 2015.

239. Fisher et al. 1991; в рус. пер. — Фишер, Юри, Паттон 2016.

240. В концепции вопросов для сравнения я отталкиваюсь от теоретических разработок Карлоса Слуцки, который предположил, что истории, по своей сути, — это «саморегулирующиеся семантические системы, которые содержат сюжет (что), персонажей (кто) и обстановку (где и когда). Эти нарративные компоненты, в свою очередь, соединяются посредством внутреннего запроса истории (смысл или всеобъемлющая тема), регулируются им и со своей стороны регулируют его, тем самым отметая альтернативные толкования. Один из эффективных приемов, который помогает изменить внутренний запрос истории, заключается в том, чтобы сдвинуть присвоенные ярлыки в сторону поведения, задавая вопросы типа "В каких обстоятельствах вы чувствуете себя…?"» (Sluzki 1992, 2).

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению