А я смогу... - читать онлайн книгу. Автор: Яна Перепечина cтр.№ 47

Как мне было стыдно, когда я узнал, кто нам помог. Ходил прощения просить. Да разве это что изменит? Я теперь в глаза ей смотреть не могу совсем.

– Не переживайте, она не сердится.

– Она не сердится – я сержусь. Мне стыдно за себя так же, как за свой народ, перед русскими. Передайте ей, пожалуйста, что мы уезжаем и что она помогла мне по-другому посмотреть на жизнь и на дело, которым я теперь занимаюсь. Я понял, что всё надо делать с любовью. Мы с Наргиз решили в Питере такой же магазинчик открыть, как у Оли. И назвать… – он смущённо заулыбался, – назвать хотим… Сначала думали Ольгой, потом решили дочку так назвать, мы девочку ждём, первую, до этого у нас мальчишки только были. А магазин назовём «Цветы моей души». Как вам?

– Красиво. Очень, – искренне сказал Сергей. – Удачи вам, Эльчин. Вам и вашей жене и детям. И магазину. А Ольга – очень красивое имя.

– Мне тоже нравится. И Наргиз считает, что нашей дочке подойдёт… Как Ольгу ласково называть? Оля, Оленька, а ещё?

– Я жену Лёлей зову.

– Лёля? Хорошо, нежно. Мне нравится.

– Всего вам хорошего, Эльчин, спасибо, что постарались помочь. И поверьте, русские, на самом деле, – неплохой народ.

– Я знаю. А вы поверьте, что азербайджанцы тоже в основной своей массе лучше, чем вы привыкли о нас думать и чем видите вокруг себя.

– Я верю. До свидания.

– Прощайте, – тепло улыбнулся Эльчин и даже вышел на крыльцо проводить.

Сергей уже садился в машину, когда подбежал запыхавшийся азербайджанец:

– И ещё, простите, что лезу. Но тот мужчина… Ну, с которым я Ольгу видел… так вот, он – плохой человек.

– Павел? – удивился наслышанный про поклонника Ясень. – Почему?

– Я не знаю, как его зовут. Такой высокий, как у вас говорят, интересный. Похож на Ипполита из «Иронии судьбы». Так вот, я видел, как он на Олю смотрит. Это не любовь.

– А что?

– Не знаю. Мне показалось, что ему что-то от неё нужно. Подумайте, может, всё дело в нём.

– Спасибо, Эльчин. Но Ольга уверена, что он ни при чём. Будем искать.

– Ищите. Её нельзя оставлять одну. И ещё, охранник из «Продуктов» в Томилине, его Тёма зовут, видел, кто разрисовывал витрину. Я его порасспрашивал, он описал так: высокий, довольно стройный, не юноша и не спорсмен, так как бежал тяжеловато и неловко. Больше он ничего не видел.

– Ясно. Мне девушка из «Феи» похожего мужчину описывала. Наверное, это один и тот же человек… Вы говорите, охранник в «Продуктах» дежурит?

– Да, но ехать к нему вам не обязательно: я передал описание этого человека буквально дословно. Оно никого вам не напоминает?

– Очень общо получилось. Слишком много народу попадёт под это описание.

– А не скажите. Вот я невысокий, а значит, уже не подхожу. Вы высокий, но крепкий, к тому же, похоже, спортсмен. А вот этот знакомый Ольги – он да, подходит.

– Вон тот парень тоже подходит, – кивнул Ясень в сторону прохожего.

– Да, вы правы. Только вот его Оля, скорее всего, не знает. А вредитель должен быть из знакомых. Иначе смысла нет.

– Или нанят кем-то, и тогда бесполезно пытаться опознать.

– Тоже вариант, – согласился Эльчин, – только ведь, к счастью, не все чужими руками действуют.

– Вы правы, я обязательно подумаю. Спасибо вам.

– Пусть это будет моим маленьким извинением перед Ольгой.

Простившись со славным азербайджанцем, Сергей, насвистывая, поехал в Большие Дворы. Он пребывал в абсолютной растерянности. Две его такие симпатичные и вполне жизнеспособные версии оказались пустышками. Больше мыслей не было.

День клонился к вечеру, темнело уже довольно рано, и он торопился, хотелось скорее к Лёльке. Но пробки, как на грех, растянулись едва ли не до Купавны.

В Большие Дворы он приехал уже после десяти вечера. Посёлок этот, сколько помнил Сергей, всегда был большим, крепким, с несколькими улицами, домом культуры, школой, магазинами, и жил довольно шумной жизнью. Но в половине одиннадцатого дождливым сентябрьским вечером активности жителей не наблюдалось.

Счастливый Ясень, решивший на время забыть о неудачах на ниве частного расследования, предвкушая встречу с любимой, долгий совместный ужин и прогулку под одним зонтом, радостно припарковался и, постучав, вошёл в дом. Ему навстречу вместо Лёльки выбежала Матрёна Ильинична. Выглядела она очень встревоженной.

– Серёжа… А я думала…

– Что случилось, бабуль? – Ясень для краткости отбросил имя-отчество. – Где моя невеста?

– Твоя невеста ушла гулять в восемь вечера и до сих пор не вернулась, – в ужасе пробормотала бабушка, – я уж ходила, кликала. Да толку чуть. И куда делась девка – ума не приложу. Неспокойно что-то! Да ещё парень какой-то приходил, спрашивал её…

– Матрёна Ильинична, не волнуйтесь, – преувеличенно бодро успокоил старушку Сергей, хотя самому ему стало не по себе, – небось, встретила старую подружку и пошла в гости, позабыв про всё на свете. Она же думала, что я сегодня не вернусь.

– Да какие подружки? – всплеснула руками бабушка.

– Так, бабуля, тихо, всё, не волноваться. Вы не одни. Я с вами. И я пошёл Лёльку искать.

– Да где ж ты её найдёшь?

– Может, она к моим пошла поздороваться?

– И вправду, может быть. А я, старая, панику устроила. Прости, Серёжа. Как хорошо, что ты приехал. Сразу чувствуется – есть мужчина в доме. Тогда иди, иди, встречай её. Да дождевик захвати, а то промокнешь до нитки, – она сунула ему в руки женский, в весёленькую клеточку плащ тридцатилетней давности и косыночку с козырьком, продававшуюся в комплекте с ним. Он благодарно кивнул, натягивая его на себя. Ткань угрожающе затрещала, но всё же не порвалась, обтянув его большую крепкую фигуру. Косыночку сунул в карман.

Выскочив на крыльцо, Сергей увидел, как под навесом блеснул хромированным рулём старый Лёлькин велосипед «Салют», он помнил его ещё по тем, доразводным временам. Решив, что в машине он не сможет ничего слышать, да и по многочисленным узким тропинкам проехать не удастся, а пешком будет совсем медленно, Ясень схватил велосипед и помчался по полутёмным, освещённым лишь нечастыми фонарями улицам. Изъездив вдоль и поперёк всю деревню, расспросив всех попавшихся на пути аборигенов, очень, впрочем, немногочисленных, и останавливаясь, чтобы прислушаться, у каждого окна, за которым раздавались голоса, он с сожалением констатировал, что был слишком самонадеян, найти Лёльку никак не удавалось.

Наконец, почти потеряв надежду, Сергей выехал на просёлочную грунтовую дорогу, шедшую по задам посёлка. Раньше Лёлька рассказывала ему, что эта граница, отделяющая дома от полей, была в детстве её любимым местом для прогулок. Он вырулил туда, ругая дождь, мокрый песок и велосипед, норовивший завалиться обязательно в лужу, близкую по размерам к небольшому озерцу. Сердце бухало в ребра, от страха ли, от усталости, будто в медный таз. Он доехал до последнего фонаря. Всё, дальше только поле, карьеры, в которых добывали песок, и далёкий, чёрный, как чернила, на фоне чуть сереющего в стороне заката неба лес. Несколько старых, полуразвалившихся заброшенных домов спускались по небольшому уклону в сторону карьеров, куда даже дороги не было. Этакий хвост деревни.