А я смогу... - читать онлайн книгу. Автор: Яна Перепечина cтр.№ 45

– Ну… я. Больше не буду, Сима, честное слово. Буду тебя только хвалить. Выбери сам, а?

– Нечего отлынивать от работы, – Серый Фима взял со стола листы и сунул их в руки Сергею, – отбирай. Хотя бы то, что точно не подойдёт. А потом поедем и на месте уже из более-менее подходящих вариантов выберем лучший.

– Ладно, – мученически протянул Ясень, – вот всегда так…

– Как? – спросил с изуверской улыбкой Влад.

– У человека душа поёт, а тут вы с прозой жизни. Друзья называется.

– Страдалец ты наш! Разрешаю тебе, когда у меня душа запоёт, тоже мне с прозой надоедать.

– Тоже мне компенсация! Когда она у тебя ещё запоёт! Ты же бабник и ловелас. И жениться не собираешься!

– Не волнуйся, когда-нибудь да запоёт. И получишь сатисфакцию в полном объёме… Работай давай!

Стеная и жалуясь на жизнь, Сергей выбрал помещения для нижегородского филиала их конторы, выпихал Серафимова прочь и, прихватив со стола исписанный лист бумаги, направился к Павлу. Прежде чем войти, постучал замысловато, услышал удивлённое «войдите» и, кланяясь и приседая, вошёл в кабинет к другу:

– Можно, Павел Артемьевич?

– Что это за игра в начальника и подчинённого? – вытаращил глаза Павел. – Ты не заболел часом? Сижу, работу работаю, тут стук. Думаю, кто ж это? Вы-то с Симой, ярчайшие образцы культурной деградации нашего поколения, обычно дверь ногой открываете. А об остальных Елизавета Фёдоровна докладывает, никак не могу её отучить от этой привычки, всё из меня пытается большого босса сделать. Вот и удивился. А это, оказывается, друг мой разлюбезный развлекается. Ты что это?

Ясень, продолжавший резвиться, топтался у двери, нервно теребя в лапищах несчастный листок и опустив долу глазки с неприлично длинными и пушистыми для мужчины ресницами, робко бросая быстрые обожающие взгляды на небожителя в лице создателя фирмы. Павел откинулся в кресле и, давясь смехом, смотрел на очередное представление своего верного друга. Наконец, Ясень посчитал, что может приблизиться к небожителю, и, не переставая подобострастно улыбаться и припадать в полупоклонах, подобрался к начальственному столу, положив пред его светлые очи основательно помятый листок.

– Вот, – пискнул он.

– Что это? – тоже войдя в роль, надменно поинтересовался небожитель. – Что это вы мне, Сергей Николаевич, за цидульку в лицо тычете? Что я должен с этим делать?

– Это моё заявление.

– Да что вы? А я думал, что у нас на фирме проблемы со средствами гигиены вообще и с туалетной бумагой в частности, а вы мне так деликатно предлагаете использовать бумагу формата А4 в санитарных целях.

– Нет-нет, Павел Артемьевич, что вы? Как вы могли подумать? – снова жалостливо пропищал неуёмный Ясень. – Вы не прочтёте это?

– Я? Это?! – Павел брезгливо, двумя пальцами взял бумажонку и, скорчив мину мученика, принялся читать:

По мере чтения опуса Павел не выдержал, и мина мученика сменилась выражением изумления, плавно переходящего в восторг. Дочитав, он взял ручку и что-то вдохновенно застрочил на листке. Закончив, вынул носовой платок, тщательно промокнул уголки глаз, вытер несуществующую лысину и шею, обмахнул лицо, демонстративно высморкался и протянул бумажонку стоявшему в полупоклоне Ясеню, старательно удерживающему заискивающий вид. Тот трясущимися руками принял цидульку и дрожащим от старательно демонстрируемого восторга и чинопочитания голосом, попеременно то целуя измятый листок, то прижимая его к сердцу, зачитал:

– И ведь скрывал, гад такой! – ласково возмутился Павел. – И не стыдно тебе?

– Да я три дня всего и скрывал-то. Мы три дня назад встретились.

– И уже всё решили?

– Ага. А чего тянуть-то? – с видом мачо, против которого не может устоять ни одна особа женского пола от года и до девяноста пяти лет от роду, покивал Ясень.

– Что там за проблемы-то? Помощь нужна?

– Да нет, ерунда всякая, – выпав из роли, нормальным голосом ответил Сергей, – разберёмся.

– Ну, смотри. А то, если что, можем и вместе покумекать.

– Спасибо, Павлунь. Что бы я без тебя делал?

– Иди, иди, Серёж, – смутился Павел, – с Богом.

– Тады я пошёл, – Ясень, приплясывая, направился к двери и зычно заголосил, – е-е-единственная-а-а моя-а-а! Уже лечу к тебе-е-е я-а-а!

Когда он удалился, на всю «шарашкину контору» распевая изрядно отредактированную песню Газманова, в кабинет заглянул Серафимов. За его спиной виднелось невозмутимое лицо Елизаветы Фёдоровны. Лишь чуть приподнятая безупречная правая бровь говорила о том, что она безмерно удивлена.

– Ничего страшного, Елизавета Фёдоровна, – через голову Серафимова пояснил Павел, – он не сошёл с ума, а просто собрался жениться. Психиатрическую помощь вызывать не надо. Не пугайтесь.

Королева Елизавета царственно кивнула и удалилась к себе. А Влад, не обладающий железной выдержкой секретаря Павла, обвалился в кресло и уточнил:

– И что? Он теперь всегда так будет?

– Да нет. Просто он сегодня развлекался и резвился. Кстати, его какое-то время не будет, так что придётся нам с тобой дела на двоих делить. Дела делить, – усмехнулся он, – блеск! Слышала бы меня Злата.

– На троих, к счастью, у нас есть Вера.

– На двоих. Забыл? Вера замуж скоро выходит. Ей не до работы.