Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Кларк cтр.№ 208

Когда они спустились в гостиную, тетушка Грейстил сказала:

– Смотри, гроза прошла! Кажется, повернула в сторону моря, откуда явилась. Как странно! Наверное, твои нитки намокли.

– Нитки? – переспросила Флора. – Ах да, нитки. Я не дошла до лавки. Вы были правы, тетушка, не стоило выходить из дома в такое ненастье.

– Мы сходим туда и купим все, что тебе нужно. Бедные рыночные торговцы! Дождь испортил весь их товар. Бонифация сварит тебе овсянку, моя дорогая. Забыла, сказала я ей, чтобы взяла свежее молоко?

– Не знаю, тетя.

– Пойду напомню.

– Я схожу, тетя, – сказала Флора, пытаясь встать.

Но тетушка Грейстил и слышать об этом не желала. Флора непременно должна согреться у огня, а ноги поставить на скамеечку.

Небо развиднелось, и в комнатах посветлело. По пути на кухню тетушка остановилась еще раз взглянуть на зеркало. Такие громадные зеркала с богато украшенными рамами делали на острове Мурано в Венецианской лагуне.

– Странно, что ты выбрала такое зеркало, Флора. Столько узоров и завитушек! Обычно тебе нравятся более скромные вещи.

Флора вздохнула и сказала, что в Италии научилась ценить роскошные и изысканные предметы.

– Дорогое? – спросила тетушка. – Выглядит дорого.

– Нет, совсем не дорого.

– И то хорошо.

Тетушка Грейстил спустилась на кухню, радуясь, что все утренние тревоги и бедствия остались позади. Однако она ошибалась.

На кухне вместе с Бонифацией и Миникелло стояли двое мужчин, которых тетушка раньше в доме не видела. Бонифация еще не начинала варить Флоре кашу, даже не вынула крупу и молоко из буфета.

Завидев тетушку, Бонифация схватила ее за руку и возбужденно затараторила на местном наречии. Служанка говорила о грозе – это было очевидно, – она называла грозу злом, но больше тетушка ничего не разобрала. К ее удивлению, на помощь пришел Миникелло. На ломаном английском он проговорил:

– Английский чародей сделать это. Английский чародей сделать tempesta.

– Как ты сказал?

Перебиваемый Бонифацией и другими мужчинами, Миникелло поведал тетушке Грейстил, что во время грозы люди видели в небе просвет, но испугало их то, что в просвете сияла не лазурь, а звезды на фоне ночного неба. Гроза была вызвана не естественными причинами – ее сотворил Стрендж, чтобы скрыть приближение Башни Тьмы.

Вскоре новость разлетелась по городу, тревожа покой горожан. До сих пор Башня оставалась в Венеции, которая представлялась падуанцам естественным местом для всяческих ужасов. Теперь выходило, что Стренджа удерживали в Венеции не чары, а собственная прихоть. И отныне любой город в Италии, да что там, любой город в мире не застрахован от визита Вечной Тьмы. Вдобавок ко всему тетушку Грейстил терзала неприятная мысль, что Флора сказала ей неправду. Солгала ли девушка под влиянием колдовских чар, или симпатия к Стренджу ослабила ее принципы? Поди разберись, которая из причин хуже.

Она написала брату в Венецию, умоляя его приехать, а до тех пор решила держать свои мысли при себе. До самого вечера она глаз не спускала с племянницы, которая вела себя как обычно, однако порой тетушке казалось, что в ее поведении проскальзывают следы раскаяния – хотя для раскаяния не было повода.

На следующий день к обеду – письмо еще не успели доставить в Венецию – доктор Грейстил вместе с Фрэнком прибыли в Падую. Как выяснилось, для венецианцев не было секретом, что Стрендж покидал площадь Санта-Мария-Дзобениго. Горожане видели, как Башня Тьмы движется по морю. По ее поверхности пробегали вспышки, башня изгибалась и закручивалась, а черные спирали вырывались наружу, словно всполохи темного пламени. Каким образом Стрендж пересек море: на лодке или с помощью заклинания, – так и осталось неизвестным. Гроза, которую он наколдовал, чтобы скрыть свое появление, началась в восьми милях от Падуи – в Стра.

– Поверь мне, Луиза, – говорил доктор Грейстил, – ни за что на свете не хотел бы я поменяться с ним местами. Все от него бегут. От Местре до Стра ему наверняка не встретилось ни единой живой души – лишь тихие улицы и брошенные поля. Отныне мир для Стренджа стал пустыней.

Если поначалу тетушка не испытывала к волшебнику особенно нежных чувств, то к концу рассказа глаза ее наполнились слезами.

– А где он сейчас? – спросила она помягчевшим тоном.

– Как и прежде, в квартире на площади Санта-Мария-Дзобениго, – ответил доктор. – Как только я услышал, что Стрендж был в Падуе, я спросил себя: встречи с кем он искал? Мы выехали при первой возможности. Где Флора?

Флора ждала отца в гостиной. Казалось, девушке не терпится облегчить душу. Не успел доктор Грейстил задать ей первый вопрос, как она выложила ему все без утайки. Обливаясь слезами, Флора поведала отцу, что виделась со Стренджем. Заметив его с балкона и поняв, что он пришел ради нее, она выбежала из дома в грозу.

– Обещаю, я все тебе расскажу, – сказала она, – но не сейчас. Я не сделала ничего дурного. Вот только… – девушка покраснела, – вот только мне пришлось солгать тете, о чем я очень сожалею. Но это чужая тайна.

– О каких тайнах ты толкуешь, Флора? – воскликнул отец. – Одного этого довольно, чтобы я насторожился. Люди, чьи намерения чисты, не таятся.

– Да, но только не волшебники! У мистера Стренджа есть враги – этот ужасный старик в Лондоне и другие! Мне не в чем себя упрекнуть. Понимаешь, он практиковал магию, которая его разрушала, и вчера я убедила его от нее отказаться! И мистер Стрендж дал мне обещание.

– Флора, – печально промолвил доктор Грейстил, – твои слова огорчают меня еще сильнее. Ты считаешь себя вправе требовать от него обещаний. Разве ты не понимаешь, что это значит? Дорогая моя, вы помолвлены?

– Ах, папа, нет! – Девушка снова залилась слезами.

Тетушке потребовалось немало времени, чтобы ее успокоить, после чего Флора продолжила:

– Не было никакой помолвки. Да, когда-то я увлекалась мистером Стренджем, но это в прошлом. Он дал мне обещание ради нашей дружбы. И ради жены. Он считает, что делает все ради нее, но я уверена, при любых обстоятельствах она не позволила бы ему разрушать свой разум и подрывать здоровье! Она больше не может направлять его – и мне приходится действовать от ее имени.

– Флора, – сказал после паузы доктор Грейстил, – ты забываешь, что я часто видел его в Венеции. Стрендж не способен сдержать обещание. И вряд ли он помнит, что обещал.

– Нет, способен! Я сделала так, что ему придется сдержать обещание!

Новый поток слез заставил родных усомниться в искренности ее слов. Однако разговор принес им некоторое успокоение. Они рассуждали так: со временем чувства Флоры к Джонатану Стренджу остынут, ибо таков установленный порядок вещей. Тем же вечером тетушка Грейстил заметила, что ее племянница не из тех, кто будет всю жизнь горевать о несбыточной любви. Флора – девушка разумная.