Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Гоулман cтр.№ 72

Радостные, синхронные взаимодействия – такая же базовая потребность младенца, как еда или отрыжка. У взрослых, лишенных в детстве такого гармоничного общения с родителями, чаще возникают проблемы с привязанностями. Если кратко, дети в эмпатичных семьях обычно растут уверенными в себе; тревожные семьи производят тревожных детей; а дети отчужденных родителей избегают людей и выражения эмоций. Во взрослых отношениях это проявляется как надежная, тревожная или избегающая привязанность соответственно.

Судя по всему, родители передают детям сходный тип привязанности при взаимодействиях. Так, исследования близнецов показали, что если уверенного в себе ребенка усыновляет тревожный родитель, то ребенок чаще всего перенимает тревожный тип поведения ^[408]. Тип родительской привязанности предопределяет будущий тип привязанности у детей примерно в 70 % случаев ^[409].

Но если тревожному ребенку удается найти обеспечивающего надежный тыл “суррогатного родителя” – учителя, старшего брата, сестру или другого родственника, взявшего на себя бо́льшую часть заботы о ребенке, – его тип эмоциональной привязанности может приблизиться к надежному.

Каменное лицо

Мама радостно возится с младенцем, как вдруг что-то в ней едва уловимо меняется. С ее лица стираются чувства, остается лишь безразличие. Ребенок на миг впадает в панику, на его лице мелькает страдальческое выражение. Мать не выказывает эмоций и никак не реагирует на его расстройство. Она будто окаменела. Ребенок начинает хныкать.

Психологи называют этот сценарий “каменное лицо”. Изначально его использовали для изучения восстановления после стресса. Даже после того как лицо матери оживало и она снова направляла все свое внимание на ребенка, дети еще какое-то время не могли успокоиться. Скорость их восстановления показывала, насколько хорошо они овладели зачаточной способностью управлять собственными эмоциями. Эта базовая способность развивается на первом-втором году жизни, по мере того как дети снова и снова учатся переходить из расстроенного состояния в спокойное, от асинхронности к взаимной обратной связи.

Когда лицо матери вдруг становится застывшим и безразличным, любой ребенок первым делом пытается “починить” маму, заставить ее снова реагировать на него. Младенец начинает подавать матери все известные ему сигналы, от заигрывания до плача. Некоторые дети в конце концов сдаются, отводят взгляд и принимаются сосать палец, пытаясь успокоиться.

По мнению Эдварда Троника, автора метода “каменное лицо”, чем успешнее ребенку удается “упросить” родителя восстановить разорванную обратную связь, тем лучше он со временем отточит это умение. Из этого вытекает еще одно преимущество: такие дети начинают верить, что человеческие отношения “ремонтопригодны”, то есть им под силу все наладить, если вдруг синхронность с другим человеком нарушится.

Тогда они начинают строить нейронные каркасы, которые всю жизнь будут поддерживать в них веру в себя и в устойчивость их отношений с другими. Такие дети вырастают с уверенностью в своей способности устанавливать позитивные отношения и исправлять их, если что-то вдруг пойдет не так. Они видят в окружающих достойных доверия и надежных партнеров.

В возрасте шести месяцев у младенца уже начинает формироваться типичный стиль общения и привычный образ мыслей о себе и других людях. Эта важнейшая веха в обучении опирается на ощущение безопасности и доверия, то есть взаимопонимание, сложившееся между ребенком и взрослым, который подает ему пример. Такие отношения типа “Я – Ты” определяют социальное развитие ребенка.

Синхронность между матерью и младенцем важна с первого дня жизни: чем ее больше, тем теплее и радостнее их общение ^[410], а чем меньше, тем больше ребенок испытывает злости, отчаяния и скуки. Если ребенок постоянно страдает от асинхронности и остается один на один со своими горестями, ему приходится разрабатывать собственный способ успокаиваться. Некоторые дети, видимо, потеряв надежду на стороннюю помощь, усиленно ищут способы облегчения своего состояния. Впоследствии они пополняют бесчисленные ряды взрослых, предающихся одинокому самоутешению – переедающих, пьянствующих или маниакально переключающих телеканалы.

По мере взросления ребенок начинает прибегать к таким способам утешения автоматически и независимо от обстоятельств, выстраивая защиту от потенциально неприятных переживаний, даже если на самом деле его опасения ни на чем не основаны. Поэтому вместо открытого, позитивного подхода к окружающим такой человек машинально применяет стратегию ухода в защитную “раковину”, напуская на себя холодный и отчужденный вид.

Депрессивная обратная связь

Мама-итальянка поет веселую песенку своей дочери, Фабиане: “В ладошки хлоп-хлоп / Скоро папа придет / Леденцов принесет / Фабиана все их сгрызет!” ^[411] Она поет радостно, в высоком темпе, и Фабиана принимается “подпевать”, издавая звуки в такт.

Но когда другая мама напевает своему ребенку ту же самую песенку, только монотонно, замедленно и низким голосом, ребенок вовсе не радуется, а расстраивается. В чем же разница? А в том, что вторая мать страдает клинической депрессией, а первая – нет.

Такие элементарные различия в материнском пении отражают величайшую разницу в эмоциональной атмосфере, которую их дети ощущают, пока растут, и в пожизненном восприятии их детьми любых важных отношений. Депрессивным матерям по понятным причинам нелегко вовлечь ребенка в радостный протодиалог. У них просто нет сил выдавливать из себя развеселые интонации “маминого языка” ^[412].