Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Гоулман cтр.№ 71

Чтобы жизнь человека сложилась удачно, утверждал Боулби, в его детстве должны преобладать отношения типа “Я – Ты”. Настроенные на ребенка родители обеспечивают ему “надежный тыл”, на который он всегда может рассчитывать, когда расстроен и нуждается во внимании, любви и утешении.

Идеи привязанности и надежного тыла развивала в своих работах Мэри Эйнсворт, самая выдающая из американских последователей Боулби и столь же влиятельный специалист по психологии развития ^[403]. Множество ученых последовало ее примеру, и уже накоплены горы данных и определены мельчайшие детали того, как раннее общение родителей с младенцем определяет, будет ли ребенок чувствовать себя защищенным в жизни.

Практически с рождения дети – это не какая-то пассивная масса, а активные участники взаимодействий, стремящиеся к удовлетворению собственных насущных потребностей. Система двустороннего обмена эмоциональными сообщениями между ребенком и человеком, который о нем заботится, представляет собой жизненно важную линию связи, по которой проходит весь поток информации по удовлетворению базовых детских потребностей. Детям приходится оттачивать мастерство управления взрослыми с помощью заложенной в них сложной системы, сотканной из взглядов, улыбок и крика. Если дети лишены этого “переговорного устройства”, они могут чувствовать себя несчастными или даже умереть от дефицита заботы.

Посмотрите, как происходит протодиалог матери и ребенка, и вы увидите слаженный эмоциональный танец, в котором ведет то один партнер, то другой. Когда ребенок плачет или улыбается, мать реагирует соответственно: совершенно буквально эмоции младенца управляют действиями матери, а мать управляет ребенком. Их глубокая взаимная отзывчивость представляет собой первичное эмоциональное шоссе: установившаяся между ними петля обратной связи действует в двух направлениях.

Эта петля в отношениях “ребенок – родитель” – основной путь, позволяющий родителям донести до ребенка базовые правила общения: как проявлять внимание к человеку, как задавать темп общения, как вступать в разговор, как настраиваться на чужие чувства и при этом не терять контроля над собственными. Эти важнейшие уроки закладывают фундамент успешной социальной жизни.

Как ни странно, они же определяют и интеллектуальное развитие: интуитивные эмоциональные уроки, полученные в ходе бессловесного протодиалога в первый год жизни, ко второму дню рождения ребенка формируют ментальный каркас для полноценного общения. По мере того как ребенок оттачивает речевые навыки, у него развивается способность к внутреннему диалогу, который мы называем мышлением ^[404].

Исследования также показывают, что тот самый надежный тыл – это не просто эмоциональный кокон: похоже, он заставляет мозг выделять нейромедиаторы, которые подкрепляют ощущение того, что нас любят, чувством удовольствия – и то же самое происходит потом, когда мы чувствуем любовь других людей. За десятилетия, прошедшие с тех пор, как Боулби и Эйнсворт выдвинули свои теории, нейробиологам удалось выявить два вида нейроактивных веществ – окситоцин и эндорфины, – выработку которых активирует образование петли обратной связи ^[405].

Окситоцин создает ощущение приятной расслабленности. Эндорфины имитируют героиновую эйфорию, но далеко не такую интенсивную. У маленьких детей это приятное чувство безопасности вызывают родители и семья, а также товарищи по играм. Позже те же нейронные цепи активируют друзья и возлюбленные. Нейронные системы, которые выделяют эти химикалии заботливой любви, включают в себя уже знакомые нам части социального мозга.

Повреждение областей мозга, содержащих основную массу окситоциновых рецепторов, значительно ослабляет способность заботиться о ребенке ^[406]. Судя по всему, нейронная проводка у матерей и младенцев во многом одинакова и служит чем-то вроде нейронного цемента, скрепляющего формирующуюся между ними любовь. У окруженных заботой детей есть ощущение надежного тыла отчасти благодаря тому, что эти самые химические вещества вызывают в их мозге чувство, что “все в порядке”. (Это, кстати, может быть и биохимическим обоснованием того, что Эрик Эриксон называл базовым чувством доверия ребенка к миру.)

Дети вырастают с ощущением безопасности, если их матери внимательны и чутко реагируют на детский плач, проявляют больше ласки и обнимают нежнее. Такие настроенные на ребенка матери постоянно образуют с ним петлю обратной связи ^[407]. А вот дети, с которыми матери редко синхронизируются, ощущают незащищенность, проявляя это одним из двух способов. Если мать привыкла действовать настырно, ребенок отстраняется и активно пытается избежать взаимодействия. Если же мать демонстрирует безразличие, ребенок становится пассивным и беспомощным, неспособным наладить отношения – именно такую модель взаимодействия с людьми перенес во взрослую жизнь склонный к суициду пациент Боулби.

Кроме матерей, абсолютно пренебрегающих своими детьми, встречаются и менее злостные варианты: например, матери, которые поддерживают эмоциональную, а порой и физическую дистанцию с ребенком, мало говорят с ним и редко к нему прикасаются. Дети подобных матерей часто делают вид, будто у них все отлично и им решительно все равно, но на самом деле их организм демонстрирует признаки высокой тревожности. Такие дети ожидают, что окружающие будут вести себя отстраненно, поэтому и сами постоянно сдерживают эмоции. Став взрослыми, они избегают эмоциональной близости и предпочитают сторониться людей.

Но чрезмерно тревожные и поглощенные собственными переживаниями матери тоже порой не могут настроиться на нужды ребенка. Если мама часто недоступна и невнимательна, некоторые младенцы становятся пугливыми и прилипчивыми. Такие дети тоже могут вырасти скованными тревогой и потому хуже настраивающимися на окружающих. Во взрослых отношениях они склонны к формированию болезненной эмоциональной зависимости от других людей.