Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Гоулман cтр.№ 123

Эти программы работают лучше всего, если ученики чувствуют искреннюю заботу учителя. Однако независимо от того, предлагает школа такую программу или нет, всегда, когда учитель создает в классе атмосферу эмпатии и отзывчивости, ученики не только показывают более высокие результаты, но и хотят учиться ^[679]. Даже один такой взрослый в школе может изменить для ученика очень многое ^[680].

Каждой Маэве нужна своя Памела.

Вот неполный список шрамов, которые жизнь оставила на теле и в душе Мартина к 15-му году его жизни. В 11 и 12 лет он перенес переломы стоп. Его кисти и запястья были покрыты ссадинами от бесчисленных драк и отметинами от наркотических инъекций, одно предплечье он обжег во время курения марихуаны, на другом остался след от ножевого ранения, а за его плечами было воровство и “негативные половые отношения”.

А еще Мартина с 11 лет мучила бессонница; первую эмоциональную травму он пережил в двухлетнем возрасте и с тех пор подвергался избиениям и сексуальному насилию (в том числе со стороны собственного отца, когда Мартину было семь); в 11 лет он получил черепно-мозговую травму в результате попытки самоубийства. А уже с восьми, как выразился он сам, его мозг “изжаривался” от злоупотребления “колесами, травкой, метамфетамином, алкоголем, грибами и опиумом”.

Ужасающий перечень физических и психических ран Мартина типичен для слишком многих подростков, отбывающих наказание в тюрьмах для несовершеннолетних. Такие тюрьмы становятся, казалось бы, неизбежной остановкой на жизненном пути тех, у кого переживание жестокого обращения в детстве плавно перетекает в наркотическую зависимость и социальное хищничество.

Во многих странах с более гуманными социальными системами таких детей реально исправляют, а не наказывают, в США же они слишком часто попадают под тюремную “опеку” – в самое неподходящее место для исцеления из всех, которые только можно представить. Большинство тюрем для малолетних выдают путевку как раз в криминальную жизнь, а не из нее.

Однако Мартину повезло: он живет в Миссури, в штате, где малолетним правонарушителям назначают в основном не наказание, а реабилитацию. Население Миссури проделало в этом отношении долгий путь. Главное молодежное исправительное заведение штата федеральный суд некогда назвал местом с “армейско-карательной” атмосферой и привлек к ответственности за частые помещения непослушных заключенных в темный одиночный карцер, прозванный ямой. Бывший начальник этого заведения признался, что “видел у мальчиков черные глазницы, разбитые лица и сломанные носы. Обычная исправительная процедура, практикуемая надзирателями, состояла в том, чтобы сначала сбить мальчика с ног кулаками, а потом пинать его в пах. Многие из тех мужиков были откровенными садистами” ^[681].

Это описание, сделанное несколько десятилетий назад, не утратило актуальности для очень многих современных тюрем. Но исправительная система Миссури теперь предлагает Мартину обнадеживающую альтернативу. Он живет в одном из домов для трудных, нарушивших закон подростков. Организованные в 1983 году, эти спецзаведения располагаются, например, в старых школьных зданиях или особняках, а одно из них и вовсе в заброшенном монастыре.

Каждое из этих заведений служит домом для 30–40 подростков и небольшого штата взрослых сотрудников. Эти подростки не безликие шестеренки в стандартной исправительной махине, и каждый обитатель дома знает по именам всех остальных. Они живут “семьей”, где каждый подросток может выстраивать длительные, глубоко личные отношения с опекающими их взрослыми.

В этих домах нет железных решеток и камер, в них мало запертых дверей и других средств обеспечения безопасности, однако постоянно ведется видеонаблюдение. Атмосферой эти заведения напоминают скорее обычные семейные дома, чем тюрьмы. Подростки организованы в группы примерно по 10 человек, где каждый отвечает за соблюдение установленных правил всей группой. Они вместе едят, учатся и принимают душ – всегда под наблюдением двух специальных сотрудников.

Если кто-то из подростков все же ведет себя плохо, взрослые не прибегают к карцерам, веревкам или наручникам – типичному инструментарию молодежных исправительных учреждений. Вместо этого членов группы учат, как безопасно фиксировать нарушителя, угрожающего безопасности остальных. Такого нарушителя хватают за руки и за ноги, кладут на пол и просто держат до тех пор, пока он не успокоится и не возьмет себя в руки. Руководитель исправительной программы утверждает, что от такой фиксации ни разу не было серьезных травм и драки в таких учреждениях практически исключены.

Раз шесть в день члены группы встают в круг и осведомляются друг у друга о самочувствии. Любой из них может созвать и дополнительный “круг”, если ему нужно обсудить какие-то проблемы или претензии – чаще всего по вопросам безопасности, вежливости и уважения. Так фокус коллективного внимания смещается с уроков, упражнений или уборки на непреодолимые глубинные эмоциональные течения, которые, если их игнорировать, могут привести к взрыву. Ежедневно после обеда ребята занимаются какими-то общими делами, которые укрепляют дух товарищества и сотрудничества, воспитывают эмпатию, доверие и верное восприятие друг друга, прививают навыки общения.

Все это создает надежный тыл и снабжает подростков теми социальными навыками, в которых они так отчаянно нуждаются. Эта аура защищенности особенно важна для того, чтобы дети могли открыто делиться своими прежними бедами. И ключ к успеху здесь – доверие: один за другим подростки рассказывают товарищам истории своей жизни, где красной нитью проходят домашняя жестокость, сексуальное насилие, третирование и небрежение. А еще они говорят о собственных проступках и преступлениях, которые привели их в это место.

Опека не прекращается в день, когда подростки покидают учреждение. Вместо того чтобы прикреплять их к какому-то перегруженному надзорному офицеру, как это делается в большинстве штатов, в Миссури подростков знакомят с будущими координаторами в первые же дни пребывания в исправительном учреждении. В итоге к моменту освобождения у них складываются прочные, устойчивые отношения с людьми, которые будут помогать им возвращаться к жизни в обществе.

Эта продленная опека – ключевой элемент разработанной в Миссури формулы. Каждый вышедший из исправительного дома часто встречается со своим координатором, а еще чаще – с так называемым трекером, которым обычно становится какой-нибудь студент или другой местный житель. Трекер следит за успехами освобожденного и помогает ему искать работу.