Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Гоулман cтр.№ 125

Сейчас такой след воспитывает в человеке только худшее. И эта трагедия двойная: мы не только не помогаем перестраивать нейронные сети так, чтобы они возвращали молодого человека на правильный путь, но еще и заведомо отправляем его мозг в школу преступности. На всей территории США рецидивизм у заключенных из возрастной категории до 25 лет – то есть у только начинающих преступную карьеру – от подсчета к подсчету остается наивысшим среди всех возрастных групп.

В любой произвольно взятый день в США отбывают наказание в тюрьме больше двух миллионов человек, что составляет 482 заключенных на 100 тысяч населения. Это один из самых высоких показателей в мире; за США следуют Великобритания, Китай, Франция и Япония ^[687]. В настоящее время заключенных у нас в семь раз больше, чем 30 лет назад. Стоимость их содержания выросла еще сильнее – с 9 миллиардов в 1980-х до 60 с лишним миллиардов в 2005-м; расходы на тюрьмы растут быстрее всех прочих, за исключением разве что расходов на здравоохранение. Неумолимый рост числа заключенных привел к опасному переполнению американских тюрем. Потому штаты и города вроде Каламазу изо всех сил ищут способы тратить деньги рациональнее.

Но куда существеннее финансовых издержки человеческие: если кто-то попадает в гравитационное поле тюрьмы, шансов вырваться у него практически нет. Не проходит и трех лет, как две трети людей, покинувших американские тюрьмы, попадают под арест снова ^[688].

Такова была суровая реальность, с которой столкнулись обитатели Каламазу. К концу переговорного дня им удалось сформулировать общую цель – “сделать сообщество Каламазу самым безопасным и справедливым в США”. Для достижения этой цели им пришлось прочесать всю страну, чтобы выяснить, какие подходы реально эффективны – снижают частоту рецидивов или хороши чем-то еще, – и добыть этому надежные доказательства.

Результат оказался на редкость удачным: родился серьезно обоснованный план преобразования городской жизни – по большей части за счет восстановления нитей, связующих попавших в беду с теми, кому это небезразлично ^[689]. Общество Каламазу в соответствии с планом направило усилия, во-первых, на профилактику преступлений, во-вторых, на плодотворное использование тюремного срока и, в-третьих, на реинтеграцию бывших заключенных в социальную ткань города, которая должна удерживать их от возвращения в тюрьму.

Все мы должны руководствоваться в первую очередь тем, что дающие опору связи предотвращают преступления – и эти связи должны зарождаться в кварталах и районах, где молодые люди сильнее всего рискуют угодить в криминальные сети.

Сплоченные сообщества

В бедном квартале бостонского Саут-Сайда заброшенный земельный участок превратился в общественный огород. Соседи регулярно встречались там весной и летом, копаясь в грядках с листовой зеленью, капустой и помидорами. На заборе красовалась надпись, сделанная от руки: “Пожалуйста, уважайте наш труд”.

Это краткое, таящее надежду послание на самом деле взывает к нашему желанию помогать ближним. Будет ли позволено слоняющейся по улице шайке подростков запугивать ребенка, идущего мимо? Или какой-нибудь взрослый велит им разойтись, а то и позвонит их родителям? Уважение и забота делают жизнь другой, и перемены бывают такими же разительными, как различия между захламленным пустырем, облюбованным наркоторговцами, и ухоженным коллективным огородом ^[690].

В середине 1990-х темнокожие священники, объединившись в инициативную группу, начали обходить неблагополучные районы Бостона, чтобы привлечь болтавшихся без дела детей к внешкольным занятиям, которые проводили местные добровольцы. За 10 лет, прошедших с 1991 года, в Бостоне годовое количество убийств снизилось со 151 до 35. Примерно то же произошло и в других крупных городах страны.

В 1990-е это повсеместное снижение преступности объясняли экономическим бумом. Но если вынести за скобки столь масштабные факторы, останется вопрос, могут ли люди, сплотившись так, как это сделали священники, своими силами снизить преступность в отдельно взятом районе или квартале. Ответить на него помог крупнейший анализ влияния сплоченности общины на преступность – 10-летнее исследование, которым руководил психиатр Фелтон Эрлз из Гарвардского университета. И этот ответ – определенно да.

Вместе со своей группой Эрлз сделал видеозаписи 1408 эпизодов уличной жизни в 196 чикагских кварталах, в том числе самых бедных и самых криминальных. Они засняли всё – от продажи церковной выпечки до покупки наркотиков. Видеозаписи затем сопоставили с полицейскими отчетами о преступности в тех кварталах, а также с результатами опроса 8782 их жителей ^[691].

Команда Эрлза выявила два главных фактора, влияющих на уровень локальной преступности. Первый – это общий уровень бедности в квартале: нищета, как давно известно, способствует росту преступности (так же влияет и неграмотность). Второй – это степень сплоченности местного сообщества. Сочетание общеквартальной бедности и разобщенности, как выяснилось, влияет на уровень преступности сильнее, чем стандартные, постоянно озвучиваемые факторы вроде расы, этнического происхождения и состава семьи.

Как выяснил Эрлз, если даже в беднейших кварталах люди поддерживали друг с другом позитивные связи, там были ниже уровни преступности и потребления наркотиков молодежью, выше школьная успеваемость и меньше подростковых беременностей. Во многих бедных афроамериканских общинах до сих пор сильны традиции взаимопомощи: люди поддерживают друг друга в больших семьях или при посредничестве церкви. Эрлз видит в распространении этого духа добрососедства весьма плодотворную стратегию борьбы с преступностью ^[692].

Если бы граффити регулярно смывали со стен местные жители, вероятность появления новых изображений была бы ниже, чем в ситуации, когда этим занимаются пришлые муниципальные рабочие. Внутриквартальный, соседский надзор за правонарушениями дает местным детям ощущение защищенности: они знают, что находятся под присмотром заботливых глаз. В беднейших районах мира такие отношения играют неоценимую роль во взаимной защите, особенно если речь идет о детях.