Венеция. История города - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гарретт cтр.№ 52

«Коронация» (как это давно уже известно, Монтеверди писал ее не один) — возможно, самая волнующая опера этого периода. Она оставляет аудиторию один на один с дилеммой: как соотнести мудрые слова Сенеки, советника императора Нерона (бас) и убедительную чувственность самого Нерона и Поппеи (сопрано или альт и сопрано). Теоретически, считают некоторые, нам следует покачать головой и сказать: «Ах, но мы же знаем, что злодей Нерон вскоре убьет злодейку Поппею» Но это знание нисколько не мешает сопереживать героям, когда мы видим на сцене Сенеку, вынужденного совершить самоубийство, с причитаниями уходящую прочь изгнанную жену Нерона и влюбленных, сливающихся в восторженном, кажется, даже бесконечном финальном дуэте. Это обоюдное «si», эта концовка, достаточно смелая и без музыки, а с ней просто завораживающе соблазнительная — «О mia vita, о mio tesoro» ^[24]. Возможно, суть как раз в том, что убийцы и изменники обладают опасным очарованием. В 1642-м некоторые посетители Театро Санти-Джованни-э-Паоло, несомненно, извлекли из оперы именно эту двусмысленную мораль; многие приезжие, да и немало религиозно настроенных венецианцев того времени считали саму Венецию такой же чувственной и развращающей.

Самым знаменитым оперным театром в последующие годы был театр «Ла Фениче», который славился своей прекрасной акустикой, великолепным, богато позолоченным интерьером, особой, камерной атмосферой. В ночь с 29 на 30 января 1996 года он сгорел. От интерьера остались одни головешки. Фасад тоже сильно пострадал, но не рухнул. Архивы и партитуры театра погибли, и чувство потери охватило не только сам город — «Ла Фениче» давно уже стал одним из символов Венеции, — но распространилось по всей Италии и даже за границу. Сначала причиной пожара сочли неполадки с электропроводкой, а катастрофические его последствия приписали тому обстоятельству, что в нужный момент пожарные не могли качать воду из двух ближайших каналов, которые были временно осушены для проведения ремонтных работ. Кроме того, в самом театре тогда тоже шел ремонт, и пожарную сигнализацию и другие противопожарные системы еще только предстояло установить. Но потом некоторые начали задумываться, случайно ли оказались пустыми ближайшие каналы, равно как и о возможных причинах неполадок с электричеством. Стали накапливаться факты, свидетельствующие о поджоге, пошли слухи о мафии, и в конце концов двум электрикам были предъявлены обвинения. Театр сейчас воссоздают заново, как некогда Кампаниле — com'era, dov era — «как был, где был». Он должен восстать из пепла, вновь оправдывая свое имя (Феникс), как это уже случилось однажды, после разрушительного пожара 1836 года. Но отчасти из-за юридической волокиты строительство продвигается медленно, и вряд ли удастся восстановить его в заявленные сразу после пожара два года ^[25]. Дарио Фо, итальянский актер, импровизатор, сатирик и драматург, приезжал в Венецию, чтобы выступить на маскараде в Театро Гольдони через десять дней после пожара. Он описал сие развлечение как «панихиду в стиле оперетты» по «Ла Фениче». Характерно, что Фо выразился еще жестче: эта комическая панихида стала «символом сегодняшней Италии». И его слова, в свете задержек с восстановлением театра, огромных трудностей с установкой защитных сооружений против наводнения у входа в лагуну и подобными проблемами в других областях, все еще звучат как пророчество.

Первый театр «Ла Фениче» открылся в 1792 году. Опера всегда составляла основу его репертуара, и многие артисты эффектно приплывали и уплывали из театра на гондолах, являя тем самым своеобразное дополнение к представлению. Больше напоминает оперетту, не правда ли? Но это был один из самых простых способов попасть в театр, расположенный в гуще узких calli и каналов в центре Венеции. Время от времени — особенно после «Семирамиды» Россини в 1823-м — постановки как будто расплескивались по близлежащим каналам. Бывало, в водных представлениях, устраиваемых после окончания спектакля, появлялась лодка, полная музыкантов, которые исполняли мелодии из только что прозвучавшей оперы, провожая вместе с толпой поклонников, тоже рассевшихся по гондолам, композитора, направлявшегося на своей гондоле домой. Здесь прошли премьеры пяти опер Верди, как правило, — с шумным успехом. Успех «Эрнани» в марте 1844-го подтвердил репутацию Верди и предоставил сторонникам национального возрождения прекрасную возможность забрасывать сцену красными, белыми и зелеными букетами и подчеркивать смысл своего жеста возгласами «Viva VERDI!» — что было аббревиатурой от «Vittorio Emmanuele Re d'Italia» (Витторио Эммануэле, король Италии). «Травиата», в основу либретто которой легли перипетии личных взаимоотношений Альфреда и Виолетты, никак не подходила для выражения подобного политического энтузиазма, и отчасти именно по этой причине премьера оперы, состоявшаяся в 1833 году, провалилась. И все-таки в 1834-м ее поставили снова, с некоторыми изменениями, в другом венецианском театре, Сан-Бенедетто, и там опера имела успех.

Почти сто лет спустя Игорь Стравинский искал театр с достаточно камерной атмосферой для постановки «Похождений повесы» и, не имея ничего против поощрительной премии (равной примерно 20 000 долларов), предложенной ему итальянским правительством, выбрал «Ла Фениче». Опера была написана по мотивам гравюр Хогарта на либретто У. X. Одена, который как-то раз, после одной ужасной репетиции, добавил новый штрих к музыкальным традициям города, прокатившись в пьяном виде на гондоле, распевая отрывки из «Валькирии» (как рассказывает присутствовавший при этом Роберт Крафт, близкий друг Стравинского). Но «Похождения повесы» пришлись по вкусу большей части аудитории. Как и множество спектаклей за уже прошедшие 160 и еще предстоявшие 45 лет существования театра, опера стала событием не только в музыкальной, но и в светской жизни города. Зрители, сообщает Крафт, «были на пике элегантности».

Игры и развлечения

Внимание публики приковывали и представления менее возвышенные. В какой-то период на нескольких площадях побольше проводились бои быков (иногда, правда, для большей безопасности в главной роли выступала корова). Картина XVII века кисти Джозефа, или Джузеппе, Хейнца Младшего в Музео Коррер изображает следующую живописную сценку: все окна и балконы вокруг кампо Сан-Поло заполнены зрителями (не говоря уже о подмостках на самом кампо), повсюду шныряют собаки, кого-то сбили с ног, охотники с огромными перьями на шляпах тянут на веревках привязанного за рога быка. Среди более организованных забав, также представленных в разделе Музео Коррер, посвященном играм и развлечениям, можно упомянуть, например, forze d'Èrcole (подвиги Геракла), живые пирамиды, иногда называемые не просто пирамидами, а «три моста» или «колосс Родосский». Если верить картинкам, такие пирамиды насчитывали до пяти уровней в высоту. И если на нижних уровнях люди использовали и доски, то самый верхний участник часто опирался только на руки нижестоящего или на голову — если сам стоял на голове (хочется надеяться, недолго).

В forze соревновались команды западной и восточной частей города, «Кастеллани» и «Николотти». «Кастеллани» получили имя в честь района Кастелло, а «Николотти» — в честь церкви Сан-Николо Деи Мендиколо. Самым знаменитым их столкновением оказалась Guerra dei pugni (кулачные бои). Представители двух команд набрасывались друг на друга с энтузиазмом, в котором было поровну спортивного азарта и жажды крови. Бои проходили, как правило, на Понте деи Пуньи рядом с кампо Сан-Барнаба. Картинки тех времен изображают незадачливых участников, летящих вниз головой с моста в воду. В конце концов обычай этот запретили, после того как в сентябре 1705-го, и уже не в первый раз, вместо кулаков в ход пошли ножи.