Смерть лицедея - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Грэм cтр.№ 75

Но едва Калли начала свой монолог, как двери зрительного зала распахнулись, и двое мужчин размеренным шагом направились вниз по проходу. Шли они так спокойно (ни быстро, ни медленно), а мужчина помоложе держался так близко к своему старшему товарищу, что в их внезапном появлении было что-то комическое. Подобным образом могли бы появиться на сцене герои музыкальной комедии. Но при первом же взгляде на лицо первого из них это впечатление исчезло.

Калли запнулась, произнесла еще одну фразу, остановилась и сказала:

— Привет, папа.

— Ну правда, Том… — Гарольд поднялся. — Нашли время, нечего сказать. У нас здесь прослушивание. Надеюсь, ваш приход связан с чем-то действительно важным.

— С очень важным. А вы куда собрались?

Вылезая из кресла, Тим ответил:

— Открыть вина.

— Пожалуйста, сидите. То, что я намерен сообщить, не займет много времени.

Тим сел.

— Я попрошу тех, кто сейчас на сцене и за кулисами, сойти в партер. Чтобы мне не приходилось вертеть головой.

Николас, Дирдре, Джойс и Калли спустились со сцены. Дональд Эверард последовал за ними и проскользнул на ближайшее к своему брату место. Молодой полицейский в непромокаемом плаще сел на ведущих к сцене ступеньках, а Барнаби подошел к служебной двери в конце первого ряда, обернулся и оглядел всех присутствующих. Джойс, сидевшая вместе с дочерью, вздрогнула, когда холодный, отстраненный взгляд ее мужа скользнул по рядам. Она почувствовала внезапное отчуждение и смотрела на его суровый, почти ястребиный профиль с возрастающей тревогой. Когда он заговорил, ей показалось, будто перед ней стоит совершенно незнакомый человек. Все стихло. Даже Гарольд умолк, хотя и ненадолго, а Николас, несмотря на всю свою невиновность, подумал: «Вот оно и началось» — и так затрепетал от волнения, что ему чуть не сделалось дурно.

— Полагаю, будет справедливым ознакомить вас с последними результатами расследования по делу об убийстве Эсслина Кармайкла.

«Он что, за дураков нас держит? — подумал Борис. — С какой стати полиция будет знакомить подозреваемых с результатами чего бы то ни было? Том наверняка что-то задумал».

— Но для начала, если возможно, я хотел бы поговорить о характере покойного. Я всегда полагал, что четкое определение личностных качеств пострадавшего есть первый шаг в расследованиях подобного рода. За исключением спонтанных убийств, с человеком обычно расправляются из-за его мыслей, убеждений, слов или действий. Иначе говоря, из-за того, какой личностью он был.

— Что ж, я надеюсь, мы потратим на это не слишком много времени, — перебил его Гарольд. Все мы знаем, какой личностью был Эсслин.

— Знаем ли? Мне известно, каким было общее мнение насчет него. Я и сам разделял это мнение. До сих пор я не имел причины досконально изучить этот вопрос. О да, все мы знаем, какой личностью был Эсслин. Тщеславный, упрямый, высокомерный, любимец женщин. Но, когда я попытался вникнуть в сущность его характера, никакой сущности не обнаружилось. Конечно, было много показного и внешнего. Он позерствовал и выставлял себя этаким Казановой, но за всем этим не стояло… ничего. Как же так?

— Он был пустым человеком, — сказал Эйвери. — Бывают такие люди.

— Возможно. Но в любом человеке всегда сокрыто больше, чем он выставляет напоказ. Поэтому я задавал вам вопросы, выслушивал ваши ответы и тщательно анализировал собственные ощущения, и постепенно передо мной начала вырисовываться совсем иная картина. Рассмотрим для начала его взаимоотношения с женщинами. Несомненно, его любила, и очень искренне любила одна из них.

Его взгляд упал на Розу, и она плотно сжала губы.

— Она принимала его таким, каким он был. Или таким, каким она его считала.

— Не считала! — надсадно выкрикнула Роза. — Я знала его.

— Но кому еще он был небезразличен? Когда я попытался это выяснить, то услышал разноречивые ответы. Естественно, сам Эсслин создавал иллюзию, что он небезразличен всем поголовно. Что он, подобно Дон Жуану, не успев насладиться одним цветком, тотчас же срывал следующий, оставляя позади себя разбитые сердца. Но никаких доказательств этому я не нашел. Все это были сплошные слухи, очень расплывчатые. Однако я натолкнулся на одно любопытное замечание. «Долго это не длилось никогда. Они быстро сливались». Обратите внимание, они — не он. Разумеется, хорошенькая девушка, ради которой он расторг свой первый брак, бросила его в течение месяца. Вторая жена совсем его не любила.

Глаза Китти, потемневшие от раздражения, злобно вспыхнули. Барнаби догадался, что она уже побеседовала с мистером Оунсом.

— Но почему ей с такой легкостью удалось привести к алтарю человека, у которого был якобы такой широкий выбор, просто соврав ему про свою беременность?

При таком откровении у нескольких человек перехватило дыхание, а Роза издала сдавленный хрип. Эверарды негромко заржали, словно испуганные лошади.

— Перейдем к его положению в качестве актера. В здешней труппе он был лучшим из лучших. Большая рыба в маленьком пруду.

— Я попросил бы воздержаться от подобных определений, Том. Этот театр…

— Будьте любезны.

Гарольд неохотно умолк.

— В маленьком пруду. Да, он играл ведущие роли, но ему не хватало таланта и разумения, чтобы создавать настоящие образы. Не было у него и стремления к дальнейшему развитию. В Слау и Аксбридже есть более крупные театры, в которых он мог бы попробовать себя, но он никогда не выказывал к этому ни малейшей склонности. Вероятно, там он мог просто не найти такого же сговорчивого режиссера.

— Это я сговорчивый?! — вскричал Гарольд. — Я?

— Многие люди, которых я знаю, считали его нежелание следовать указаниям режиссера доказательством крайней самоуверенности. Я не согласен. Ведь довериться режиссеру — значит вверить ему свою судьбу, пробовать различные стили работы, брать на себя риски. И постепенно я пришел к выводу, что амбиций и уверенности в себе у Эсслина было очень мало.

Ответом на его слова стали озадаченные взгляды, однако ярко выраженного недоверия в них не было. Многие явно сочли это утверждение вполне правдоподобным. Роза, хотя и выглядела слегка оторопелой, тоже кивнула.

— И все же… — Барнаби отошел от служебной двери и медленно направился вверх по проходу. Все головы повернулись ему вслед. — Были определенные доказательства, что эта сторона его личности претерпевала некоторые изменения. Во время допросов у меня возникло чувство, будто в последние месяцы он открыто возражал и не подчинялся Гарольду, а также сурово критиковал единственного актера труппы, представлявшего для него серьезную угрозу.

Николасу это замечание явно польстило, и он широко улыбнулся Калли.

— Итак, — продолжал Барнаби, — почему это происходило?

Вся труппа сочла этот вопрос чисто риторическим. Никто не ответил. Более того, двое из них пришли в столь сильное замешательство, будто навсегда лишились дара речи.