Простительная ложь. Вестник истины - читать онлайн книгу. Автор: Жаклин Уинспир cтр.№ 39

Мейси не замечала, с каким восторгом рассказывает о своей подруге и ее безалаберном, хотя и очень богатом семействе.

— Ну, Присцилла считает, что это талант, хотя никто не знает, откуда он взялся. Питер сам не знает. Все началось, когда они отдыхали в Швейцарии, Питеру тогда было двенадцать. Он вдруг начал болтать по-французски, а потом и по-немецки с другими постояльцами отеля. Его родственники были в шоке.

Морис заинтересовался увлеченным рассказом Мейси.

— Питер не понял, чему все так удивляются. Он думал, что любой человек с лету понимает чужой язык. — Мейси щелкнула пальцами. — Вот бы мне так!

Глядя на разворачивающуюся перед внутренним взором сцену, Мейси, как шестнадцать лет назад, увидела, что Морис взял ручку и черкнул пару слов на клочке бумаги. Тогда она едва посмотрела на него и продолжила рассказ, не придав значения тому, что на листе большими буквами написано «Питер Эвернден». Морис улыбнулся.

— Отлично, Мейси! Я горжусь вами.

В субботу утром Мейси встала пораньше, торопливо оделась и вышла из отеля. Стояла ясная, почти безоблачная погода, но прохладный ветер напоминал, что студеные объятия осени уже близко. На оживленной улице опускались навесы, открывались магазины, а их владельцы заканчивали утренний ритуал помывки тротуара. Мейси замедлила шаг, когда один из лавочников в последний раз махнул шваброй, отжал тряпку, поднял ведро и выплеснул остатки воды на тротуар.

— Ah, pardon, mademoiselle! Excusez-moi, s’il vous pla t ^[2].

Мейси забыла, как сказать по-французски: «Ничего страшного, не беспокойтесь», и потому молча махнула рукой и улыбнулась. В ответ лавочник отсалютовал, тоже улыбнулся и зашел в магазин.

В уличных кафе было полно народу, повсюду велись оживленные разговоры на английском и французском, а смешение акцентов выдавало туристов и представителей различных диаспор из Америки, Британии, Испании, Италии и Африки. Мейси бросила взгляд на часы. Морис ждет ее за завтраком в девять, еще есть время выпить чашку кофе перед тем, как вернуться в отель.

— Cafe аи lait, s’il vous pla t ^[3].

Официант поклонился и исчез в кафе, по пути остановившись, чтобы забрать чаевые с освободившегося столика. Оценивающе взглянув на мелочь, он покачал головой и только потом сунул деньги в карман длинного белого фартука.

Мейси откинулась на спинку стула, разглядывая посетителей кафе. Судя по всему, среди них было много завсегдатаев, например, мужчина с моноклем в глазу и в твидовых брюках, плохо сочетающихся с пиджаком. Он читал газету, ожидая кофе и круассан, которые принесли, не дожидаясь заказа, — его вкусы здесь явно знали. Еще две нарядные женщины, одетые по последней летней моде в лен и шелк. Всего год назад Коко Шанель объявила загар необходимым аксессуаром, и эти дамы, похоже, неукоснительно следовали ее советам: их лица, руки и изящные лодыжки свидетельствовали об отдыхе на Ривьере. Посмотрев на свои бледные пальцы, Мейси достала из сумочки зеркальце, откинула оловянную крышку и уставилась на отражение. Несколько раз ущипнула себя за щеки, потом подняла голову и увидела, что женщины смотрят в ее сторону. Они быстро отвернулись и поднесли к губам чашки. Внимание Мейси привлекла компания американцев за соседним столиком. Мужчины и женщины громко разговаривали и оживленно жестикулировали, стремясь не только выслушать чужое мнение, но и высказать свое.

— Послушай, дружище, я считаю, Германии нужен именно такой человек.

— Что? Ты читал его книгу «Mein Kampf»? Он же чокнутый! Форменный псих! — ответил его приятель, давая прикурить наклонившейся к нему девушке.

— Спасибо, Фрэнк.

— Всегда пожалуйста, — ответил тот, щелкнув крышкой зажигалки.

Меж тем девушка поспешила высказаться:

— Слушайте, почему бы всем просто не заткнуться и не дать человеку спокойно работать? Согласна, у него странные методы — чего стоят одни эти парни в коричневых рубашках! — но он вселил в немецкий народ надежду. Его партия плелась в самом конце, а теперь вторая в рейтинге. Дайте же ему шанс!

Она глубоко затянулась и хотела было продолжить, но в разговор вмешался еще один американец.

— Шанс, говоришь? Да тут такое может начаться! Если хотите знать мое мнение…

— Не хотим, Брэд.

Все рассмеялись, а Брэд продолжил, для вящей убедительности подняв руку.

— Так вот, лично я считаю, что нас ждут серьезные неприятности. Очень серьезные.

Разговор продолжался в том же духе, пока не встал парень, которого звали Фрэнком.

— Что, мне одному нужно на работу?

Его приятели рассмеялись, хлопая ладонями по столу так громко, что другие посетители лишь покачали головой, прежде чем продолжить завтрак, и недовольно развернули газеты с возмущенным шелестом, который наверняка бы услышали, не будь американцы такими шумными.

— Какие планы на сегодня, Фрэнк? Подремлешь часок, потом, к радости «Трибюн», накропаешь до обеда тысячу слов и отметишь успешно выполненную работу рюмочкой перно?

Фрэнк встал и обратился к компании, положив руки на спинку стула:

— У меня нет богатого папаши, который бы раскошелился на мою беззаботную жизнь в солнечном Париже. Увидимся здесь же вечером. — Он обвел взглядом лица приятелей. — Марта? Стью? Брэд?

Все единодушно согласились, потом, когда Фрэнк ушел, разговор перескочил на другую тему, и Мейси вдруг осенило, что для компании американцев это не ранний завтрак, а продолжение ночного веселья. Неужели Присцилла считает, что она, Мейси, должна жить подобной жизнью? И стоит ли огорчаться, если возможность так жить упущена?

— Café au lait.

Перед Мейси стоял официант.

— Ah, merci beaucoup ^[4].

Улыбнувшись, она взяла большую чашку. Напиток из свежемолотого кофе и горячего молока дразнил ароматом, приглашая попробовать. Мейси сдула пену к краю чашки и медленно сделала глоток. На нее вновь нахлынули воспоминания: отпуск в Руане, ужин с Саймоном. Она улыбнулась. Вспоминалось не только плохое, хорошего тоже хватало. На самом деле Мейси знала людей, которые считали, что война выявила лучшие стороны их натуры, и почти тосковали о былых днях фронтового братства, о единой цели. Мейси никогда не испытывала подобных чувств и сейчас, глядя на окружающих, думала о том, как ей повезло, и о человеке, который способствовал ее развитию и профессиональным успехам. «Ох, Морис, что происходит?» Она допила кофе, размышляя о планах на сегодняшний и завтрашний день и о том, что будет делать дальше.