Заметки на биополях. Книга о замечательных людях и выпавшем пространстве (сборник) | Олег Хлебников | страница 43 | LoveRead.ec

Два десятка моих собеседников в небытии,

или где там еще…

Обращаюсь к Тебе, но ответы нелепы Твои:

хорошо, хорошо.

Свет и тьма удались – хорошо, и земля, и вода,

и такие вот мы,

кто поверил: не деться со света уже никуда –

и в объятиях тьмы.

Ну а кто не поверил, сомненья не в пользу него,

но опять хорошо:

сомневаться осталось любому всего-ничего.

Или – что там еще?

Будет грандиозный Новый год.

Каждый гость с подарочком придет.

Принимай, любезная сторожка!..

Серебрится снежная дорожка.

В инее оконный переплет.

В санаторском баре пир горой.

Но у нас-то карнавал другой

и компания повеселее.

Вон по той березовой аллее

Бабеля уводят на убой.

А потом по ней хромает вдаль

Кома, составляющий словарь

англо-алеутский, а возможно,

индо-африканский… И тревожно,

оттого что в небе киноварь.

Пиковая дама Лиля Брик

тут же сбрасывает даму пик

вкупе с компроматом оболочки.

И сосед Фадеев ставит точку

пулей в лоб. А на бумаге – пшик.

Занимает дом его братва.

И опять гульба, пальба. Груба

жизнь. И на свиданье с музой сельской

под шумок сбегает Вознесенский

из стиха выдавливать раба

и бубнит: раба, раба, раба, раба,

раба, ра, бара, барабан!

Драматург Шатров позвал цыган

и банкует.

Куровод Егор на лис капкан

маракует.

Рыжий бродит возле ручейка,

где плывет летейская тоска

к берегам Невы, Гудзона, Сены…

Скачет на одной ноге Арсений

к бане с полным тазом кипятка.

Дэзик, коньячком печаль залив,

не найдет дорогу на Залив.

Прячется Исаич в огороде

Пастернака. И зовет к свободе

простенький булатовский мотив.

Кинокритик В. псалмы поет,

вот-те крест повесив на живот,

и Олеся радует осанной,

здесь же, рядом Алексий – тот самый –

кровь Христову пробовать дает

братану, взбодренному Лозанной.

А на русской даче Н. Леже

мэрский скульптор прячет неглиже.

(Впрочем это улица Довженки,

где кусала шавка Евтушенки

Юру Щ., матерого уже.)

Юрий К. и Юрий Д. бредут

гостевать друг к дружке. А уж тут

спиритизмом пахнет. Спиртом – тоже.

Заболтаются – и кажет рожу

Шатов иль Нечаев. Подгребут

и не те еще – избави боже!..

Длится у Петровича игра

не на жизнь, а на смерть. От шара

все зависит… Не завидуй, Женя!..

Лишь Чуковский счастлив совершенно:

Блок к нему зашел, и детвора

в хороводе елок у костра.

Постскриптум

В хороводе елок у костра

провожать-встречать и нам пора

баржи расходящихся столетий.

Новый век на кончике пера.

И мы все в обнимку на портрете.

Пост-постскриптум. Будем же, как дети,

петь и веселиться до утра!

Посреди вселенской тьмы густой –

до воскресной зорьки золотой.

Пояснения

Алексашка – писатель Александр Фадеев, генеральный секретарь Союза писателей СССР в 1946–1954 гг., застрелился в 1956 году (в год рождения автора) на переделкинской даче – напротив сторожки, где автор живет.

Не Марина Мнишек, но полячка – Ольга Ивинская, последняя любовь Пастернака, снимала дом на берегу переделкинского пруда, неподалеку от дачи Бориса Леонидовича.

Два Бориса – Пастернак и Слуцкий, музей Пастернака отделен от сторожки автора невысоким забором, Борис Слуцкий был первым, кто восемнадцатилетнего автора благословил.

Арсений, провороненный аристократ – поэт Арсений Тарковский, часто и подолгу жил в переделкинском Доме творчества.

Давид, Дэзик – поэт Давид Самойлов, старший друг, почти второй отец автора; в его московской квартире автор прожил более двух лет.

Владимир – поэт Владимир Соколов, был ближайшим соседом автора по улице Павленко.

Булат – Булат Окуджава, в последние годы жил в основном на даче в Переделкине.

Валентин – поэт, детский писатель Валентин Берестов.

Марк – поэт фронтового поколения Марк Соболь.

Юрий – поэт фронтового поколения Юрий Левитанский.

Иосиф, Рыжий – поэт Иосиф Бродский, некоторое время перед началом знаменитого судебного процесса в Ленинграде жил в Переделкине, уехал, получив из Питера письмо о поведении своей возлюбленной, впрочем, Ахматова говорила, что «Рыжий поехал на свою Голгофу».

Александр – поэт фронтового поколения Александр Петрович Межиров, до эмиграции в Штаты на его переделкинскую дачу приезжали не только коллеги по поэтическому цеху, но и серьезные игроки в бильярд.

Андрей – поэт Андрей Вознесенский, жил через Дом-музей Пастернака от автора и очень сочувственно к нему относился.

Заметки на биополях. Книга о замечательных людях и выпавшем пространстве (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Олег Хлебников cтр.№ 43

Онлайн книга - Заметки на биополях. Книга о замечательных людях и выпавшем пространстве (сборник) | Автор книги - Олег Хлебников