Вести о Япан-острове в стародавней России и другое - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Ермакова cтр.№ 58

Страница

Итак, перевод Танидзаки вышел в России в конце 20-х гг., и это был первый перевод романа «Тидзин-но аи» на западный язык. (Следующим был перевод на итальянский, вышедший 38 лет спустя, в 1967 г. Английский перевод этой книги появился только в 1985 г., французский — в 1988-м. Любопытно, что в 1990 г. в Бейруте был издан перевод на арабский.)

В Советском же Союзе о писателях, подобных Танидзаки, вскоре было забыто — наступили 30-е и 40-е.

Традиция перевода Танидзаки на русский отчасти продолжалась в русской эмигрантской среде: его эссе «Похвала тени» было переведено в 1939 г. М. Григорьевым, талантливым переводчиком и замечательным знатоком Японии, и издано в Дайрене (кит. Далянь) в 1939 г. Лет сорок спустя его с превеликими трудами удалось переиздать в Москве, в издательстве «Художественная литература», и с тех пор оно вошло в круг излюбленных, можно даже сказать, сверхмодных философских сочинений сегодняшней читающей России.

В последние десятилетия XX в. на русский язык были переведены основные произведения Танидзаки, но освоение его наследия еще далеко не завершено, и появление все новых переводов и исследований Танидзаки — повод восстановить обстоятельства возникновения самого первого его перевода на русский, прочитать внезапно обнаружившиеся письма писателя почти 80-летней давности, а вместе с ними вспомнить и тех именитых ученых, что некогда стояли у самых истоков российского японоведения.

В предыдущей главе, посвященной «русским» письмам и связям Танидзаки Дзюнъитиро, уже было сказано несколько слов о жизни Ореста Плетнера. Приведем здесь еще некоторые сведения, касающиеся его главным образом как ученого.

Научное наследие и судьба профессора Ореста Викторовича Плетнера на его родине до сих пор незаслуженно оставались в тени. Более того, по отношению к нему случайно была допущена несправедливость: одна из его работ, как раз та, что пользовалась известностью в России среди японоведов и любителей восточной словесности, — я имею в виду перевод на русский язык памятника средневековой японской литературы «Дневник из Тоса» Ки-но Цураюки ^[276] — в новейших российских справочных изданиях ошибочно приписывается младшему брату ученого, тоже японоведу, Олегу Плетнеру (инициалы братьев совпадают). О лингвистических же работах Ореста Плетнера и его учебных пособиях в России почти ничего не известно.

В период своей работы в российском посольстве в Токио в конце 10-х гг. XX в. О.В. Плетнер продолжал общаться со своими товарищами по Петербургскому университету. Одно время, судя по некоторым сохранившимся в его архиве письмам, он снимал квартиру в Токио вместе с Н.А. Невским. Возможно, тогда его и заразил энтузиазм Н.А. Невского, увлеченного этнографическими исследованиями, и Плетнер принял участие в выпуске этнографического журнала «Додзоку то дэнсэцу», затеянного по инициативе Н.А. Невского, написав для него работу о «русалке как душе самоубийцы» ^[277], — возможно, это была первая или одна из первых его публикаций в Японии. Однако этнография не стала его любимой наукой, главным увлечением его жизни была лингвистика, и еще конкретнее — фонетика.

После роспуска российского посольства и передачи дел новому, советскому, дипломаты прежней эпохи должны были так или иначе заново решать свою судьбу. О.В. Плетнер уехал из Японии и 1922–1923 гг. провел в Англии, Франции и Германии. В Англии, куда он поехал по приглашению профессора Э.Д. Росса, декана отделения восточных исследований ^[278], он читал лекции по японскому языку, там же, в бюллетене отделения, были опубликованы его работы по связи морфологии и акцентуации в современном токийском диалекте ^[279]. Параллельно он слушал в Лондонском университете лекции известнейшего английского фонетиста, проф. Дэниэла Джонса. Во Франции он увиделся со своим старым другом, проф. С.Г. Елисеевым, нередко общался также с Полем Пеллио, крупнейшим французским археологом-синологом, исследователем пещер Дунхуана, и другими известными французскими востоковедами.

Страница