Вести о Япан-острове в стародавней России и другое - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Ермакова cтр.№ 55

Именно эти люди в конце 10-х — начале 20-х гг. XX в. открыли новую эру в отечественном японоведении, которое с тех пор стало профессиональным, специализированным, основанным на непосредственных фактах японской культуры без посредничества переводов с западных языков, как бывало раньше. Все эти выдающиеся ученые в молодости были товарищами Плетнера, а те из них, что уцелели среди бурь XX в., оставались его друзьями (пусть только в переписке) до конца жизни.

Необходимо будет кратко рассказать и о жизни самого О.В. Плетнера, поскольку некоторые обстоятельства его жизни непосредственно связаны с содержанием писем Танидзаки и упоминаются в них, к тому же его деятельность и судьба до сих пор обойдены вниманием историков науки, и вряд ли даже японоведы хорошо представляют себе его биографию. Более подробно его жизнь и творчество будут представлены в следующей главе.

Орест Викторович Плетнер ^[267] родился в Санкт-Петербурге 26 июля 1892 г. в семье обрусевших немцев дворянского происхождения, его отец был горным инженером, дед по матери заседал в Сенате. После окончания гимназии в 1911 г. Плетнер поступил на восточный факультет Петербургского университета. В то время студенты довольно часто в летние каникулы ездили в Японию для практического освоения языка, так что первый раз О.В. Плетнер побывал в стране еще в 1912 г. С 1916 г. он, студент-дипломант, был прикреплен переводчиком-практикантом к Министерству иностранных дел и в этом качестве поехал в Токио. Летом 1917 г. он вернулся в Петербург (уже ставший Петроградом), сдал выпускные экзамены на звание магистра. Сразу после экзаменов Плетнер снова отправился в Японию для работы в составе дипломатического корпуса посольства России в Токио и стал одним из атташе посольства — как раз в то время, когда до Октябрьского переворота оставалось совсем немного времени.

Как известно, до 1922 г. новое правительство не было официально признано в Японии, поэтому посольство прежней России и работавшие в нем сотрудники и после 1917 г. еще несколько лет оставались в Японии и считались консультантами по русским вопросам.

Побывав за границей в 1922–1923 гг. и возвратившись в Японию в 1923 г., О.В. Плетнер затем работал в ряде известных учебных заведений Японии того времени — в том числе в Императорском университете Киото (ныне Государственный университет Киото), Осакском училище иностранных языков (ныне Осакский Государственный институт иностранных языков) и др., преподавая общую лингвистику, русский язык, фонетику французского языка и продолжая заниматься самыми разными лингвистическими проблемами.

В 1925 г. Плетнер женился на японке Хаяси Кику (1904–1978). Это была образованная женщина, более всего любившая литературу и чтение, хорошо знавшая классику, владевшая каллиграфией. Хаяси Кику была дочерью врача, детство ее прошло в преф. Сига. Потом способную девочку отправили учиться в Токио, в известную женскую гимназию Сюкутоку кото дзёгакко. Четыре года своего взросления, с 14 до 18 лет, она прожила в семье Тоёсима Ёсио, известного писателя, переводчика и профессора французской литературы Токийского университета, который в немалой степени повлиял на ее становление. В сентябре 1926 г. у супругов Плетнер родилась дочь, Светлана (Мая) Плетнер-Хаяси.

К концу 30-х — началу 40-х XX в. жизнь в Японии становилась все более напряженной для иностранца, и в 1941 г. О.В. Плетнер с женой и дочерью по приглашению французского правительства переезжает во Вьетнам, тогда Аннам, часть французского Индокитая, где работает в Ханойском университете.

После войны, в 1950 г., ученый возвращается в Японию, где продолжает свою академическую и педагогическую деятельность в институтах иностранных языков г. Осака и Кобэ.

О.В. Плетнер скончался 29 января 1970 г. в возрасте 78 лет. До самой своей кончины он оставался «мукокусэки» — лицом без гражданства. Таков был его собственный выбор — он остался в Японии не по своей воле, вернуться же в Россию не мог. Не раз, по воспоминаниям коллег и знавших его людей, он повторял: «Я — не белоэмигрант».

За два года до смерти, в 1968 г., его научная и педагогическая деятельность получила высокую оценку и признание — он был награжден японским орденом Культуры IV степени.

Каким же образом и когда именно могли происходить встречи Танидзаки Дзюнъитиро и Ореста Плетнера?

В 10-20-е гг. XX в. все эти японоведы, о которых говорилось выше, дружившие еще в университете, оказавшись одновременно в Японии, продолжали встречаться. Японская журналистка Кондо Томиэ в своей документальной повести «Отель Хонкё кикуфудзи» красочно описывает, как они жили в гостинице Кикуфудзи, как занимались учебой и исследованиями, как они веселились и ухаживали за девушками, — все они были еще молоды. В этой гостинице они не раз останавливались и одновременно, и порознь — и Конрад, и Невский, и Елисеев, и Поливанов, и Орест Плетнер вместе со своим младшим братом, тоже японоведом.

В книге Кондо Томиэ можно прочесть немало любопытного о том периоде жизни классиков нашего японоведения, однако, ограничиваясь только относящимся к делу, приведем цитату из воспоминаний Гото Сидзу, работавшей тогда в администрации гостиницы: «Последний раз я видела господина Конрада, как мне кажется, во 2-м году Сева (1927 г.). Приехал он в Японию для того, чтобы повидаться с господином Орестом де Плетнером и господином Танидзаки Дзюнъитиро…»

Надо сказать, это был последний приезд Конрада в Японию — близились 30-е гг., арест самого Конрада, расстрел Невского и Поливанова…

Однако в 1927 г. все еще было сравнительно спокойно.

К этому времени у Конрада уже был накоплен большой опыт преподавания и научной работы в разных российских городах. В 1918 г. в Петрограде было плохо с продовольствием, и Конрад уехал в провинцию, в г. Орел, где жили его родители. В 1918–1922 гг. Н.И. Конрад — преподаватель и ректор Орловского пролетарского университета (с 1921 г. — пединститута). Здесь, в Орле, и в Петрограде он опубликовал в 1921 г. первые свои переводы и исследования памятников японской средневековой литературы.

В 1922 г. Н.И. Конрад вернулся из Орла в Петроград и начал работать в Институте живых восточных языков (впоследствии — Ленинградский Восточный институт). Затем он стал преподавать в Ленинградском (ранее Петербургском) университете. Значит, в Японию он приехал, скорее всего, в командировку и приехал не один, а вместе с женой, Наталией Фельдман, тоже японоведом, на которой женился незадолго до этого.

Вряд ли встреча с Танидзаки как таковая могла послужить основанием для поездки в далекую Японию — вероятно, цель командировки была официально сформулирована как-то иначе. Но, скорее всего, Конрад и в самом деле с Танидзаки собирался встретиться непременно. Исходя из содержания посланий Танидзаки, можно предположить, что они вели деловые переговоры: у Конрада созрел план — затеять перевод на русский язык одного из романов Танидзаки.