История Балкан. Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Турция от становления государства до Первой мировой войны - читать онлайн книгу. Автор: Невилл Форбс cтр.№ 41

Всеобщая христианская революция, казалось, началась удачно, но, преодолев первоначальную панику, мусульмане прибегли к репрессиям также всеобщего масштаба. В крупных турецких городах были вырезаны христианские меньшинства, санкцию на это дало турецкое правительство, казнив 22 апреля 1821 г. своего главного христианского чиновника 84-летнего Григория V, греческого патриарха Константинопольского. Султан Махмуд II быстро взял себя в руки. Он понял, что его империя не вынесет межнациональной войны, и решил предотвратить перерастание произошедшего мятежа в подобное столкновение. Его план состоял в том, чтобы локализовать его, погасить далеко разлетевшиеся искры со всей своей энергией, а затем сконцентрировать силы на тушении основного очага пожара.

Подобную политику оправдали дальнейшие события. 6 марта «Фишки Гетерия» в Одессе открыла свой фронт военных действий в характерной для нее претенциозной манере, отправив через российско-турецкую границу партизанскую экспедицию под командованием князя Александра Ипсиланти (1792–1828), фанариота, офицера российской службы. Ипсиланти замышлял поднять румын в Дунайских княжествах на всеобщее восстание и от лица России объявить войну Турции. Но румыны не имели ни малейшего желания помогать угнетавшей их греческой бюрократии, а царь Александр I поддерживал status quo. Отряд Ипсиланти был вытеснен за пределы страны спустя немногим более ста дней после начала экспедиции; он сам, перейдя границу, был интернирован в Австрии. Его поражение убедило османские власти в том, что существует два обнадеживающих фактора: революция не распространится на все православное население, но будет только внутренним делом греков, и по крайней мере в настоящий момент ее можно подавить, не опасаясь иностранного вмешательства.

На другом направлении, однако, восстание распространялось к северу от Пелопоннеса на материковую Грецию. В апреле восстал Галаксидион, в июне – Миссолонги (Месолонгион), который был процветающим городом рыбаков. Он был неприступной крепостью и располагался в лагуне близ устья реки Ахелоос и узкого пролива, соединяющего залив Патраикос и Коринфский залив. К концу месяца Северо-Западная Греция была свободна вплоть до границ пашалыка Хуршида и залива Арта (Амвракикос).

Далее к востоку, в горной местности между Коринфским заливом и рекой Сперхиос, располагались земли Арматоли, подчинявшиеся Али-паше, с готовностью присоединившиеся к революционному движению по инициативе своих командиров Диакоса и Одисевса. Но движение исчерпало себя. Турецкий гарнизон Афин упорно сопротивлялся всю зиму 1821/22 г., а мусульмане Негропонта ^[92] (Эвбея) удержали господство над островом. В Аграфе они также оказали упорное сопротивление, и после одного особенно жестокого карательного рейда аграфиоты Арматоли были вынуждены снова поступить на службу к султану на достойных условиях. С тем же успехом были замирены и влахи в ущельях реки Ахелоос и ее притоков. Драмали, заместитель Хуршида-паши, под чьей охраной находились коммуникации между армией, осаждавшей Янину, и ее базой в Константинополе, легко подавил все ростки мятежа в Фессалии из своей штаб-квартиры в Ларисе. Еще далее к востоку самоуправляющиеся греческие деревни на скалистых полуостровах Халкидики восстали в мае совместно с имевшими запасы продовольствия и хорошо укрепленными монастырями Святой горы. Но салоникский паша призвал из внутренних областей южнославянских мусульман-землевладельцев, разграбил деревни и дал амнистию монашеской конфедерации на условиях размещения турецкого гарнизона на Афоне, конфисковав все ее оружие. Добиться послушания монахов удалось под угрозой отлучения их от причастия, которого константинопольский патриарх лишил всех повстанцев по приказанию султана.

Распространение революционного движения было успешно остановлено на Европейском континенте, а справиться с ним вне его было еще более легким делом. После вывода турецкой эскадры греческому флоту пришлось наблюдать за систематическими разрушительными атаками на Кидонис (по-турецки Айвалык), процветающий греческий город, расположенный на материке напротив города Митилини на острове Хиос, который был основан по настоянию султана всего лишь 40 лет до этого. Все, что островитяне могли сделать, – так это подобрать выживших на свои суда; и когда осенью они ушли в свои порты, османские корабли снова вышли из Дарданелл, проплыли вдоль берегов Пелопоннеса, зашли в Коринфский залив и разрушили Галаксидион. Когда следующей весной снова открылись военные действия на море, произошла еще большая катастрофа. В марте 1822 г. отряд войск с Самоса высадился на Хиос и осадил турецкий гарнизон, блокада была снята три недели спустя, когда подошел османский флот. Месяц спустя появился греческий флот, и 18 июня капитан псариот Константин Канарис уничтожил флагманский корабль турок в результате отчаянной атаки брандера. После этого турецкий флот, как обычно, отошел к Дарданеллам. Единственным последствием стало, в качестве мести со стороны турок, полное разорение беззащитного Хиоса. Так долго процветавший остров был безжалостно опустошен; люди были частью взяты в рабство, частью вырезаны ^[93]; и победоносный флот был вынужден пассивно на все это смотреть, так же как и год назад при разрушении Кидониса. Следующим летом та же самая судьба постигла Трикерион, морскую коммуну в заливе Волос (Пагаситикос), которая добилась свободы, когда остальная Фессалия безуспешно пыталась этого добиться. Итак, в 1823 г. революционные действия на море и на суше подошли к тому же положению, с чего начинались в апреле 1821 г.

Эта изоляция была истинным триумфом султана Махмуда П. Была получена гарантия дальнейшего существования Османской империи с сохранением доминирующего влияния ислама. Но еще предстояло понять, сможет ли изолированная территория восстановить status quo, в котором пребывали все ее оставшиеся владения.

На протяжении всего 1821 г. армия Хуршида-паши оставалась у стен Янины. Но в феврале 1822 г. Янина пала, Али-паша был умерщвлен, его казна захвачена, а войска распущены. Османские войска могли теперь контратаковать Пелопоннес. Уже в апреле Хуршид-паша разбил свой лагерь у Ларисы, и его заместитель Махмед Драмали-паша получил приказ предпринять новую экспедицию на юг. Он переправился через реку Сперхиос в начале июля с армией в 200 тыс. солдат ^[94]. Афины капитулировали перед Одиссевсом за десять дней до этого, но это открыло дорогу для войска Махмеда Драмали-паши, и Северо-Восточная Греция сдалась ему без сопротивления. Цитадель Коринфа капитулировала так же быстро, как и вся окрестность, и он стал хозяином перешейка еще до окончания месяца. Тем временем Навплия (Нафплион) договаривалась с осаждавшими об условиях сдачи. Она капитулировала бы еще раньше, если бы не выдвинутые греками жесткие условия. Махмед Драмали-паша поспешил на юг на помощь крепости, снял осаду, занял город Аргос и рассеял греческие отряды, которые скрылись среди холмов. Но цитадель Аргоса продолжала сопротивление, и противники скоро поменялись местами. Под командованием опытного Колокотрониса греки, укрепившиеся на холмах, окружавших равнину Аргоса, перекрыли к крепости все подходы. Запасы у Махмеда Драмали-паши закончились. Попытка его авангарда прорваться в северном направлении была жестко пресечена. Ему с большим трудом удалось только через два дня вывести основные силы в деморализованном состоянии, весь обоз был потерян. Турецкая армия просто растаяла, Махмед Драмали-паша был рад умереть в Коринфе, а Хуршид-паша был казнен по приказу султана ^[95]. Наступление на Пелопоннес потерпело неудачу, и ничто не могло предотвратить падение Навплии. Османский флот дрейфовал в сентябре целую неделю вдали от берега, но очередной брандер Канариса вывел из строя второй флагманский корабль на рейде острова Тенедос, прежде чем флот благополучно вернулся в Дарданеллы. Гарнизон Навплии капитулировал в декабре на условиях личной безопасности и свободы осажденных. Капитан британского фрегата, прибывшего на место события, принял меры к соблюдению соглашения, чтобы избежать обычной резни. Но самая крупная крепость Пелопоннеса теперь была в руках греков.