История Балкан. Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Турция от становления государства до Первой мировой войны - читать онлайн книгу. Автор: Невилл Форбс cтр.№ 42

На северо-западе год сложился не так удачно. Когда турки осадили Али-пашу в Янине, они вернули изгнанников сулиотов в их родные горы. Но всесильный султан был столь же грозен к сулиотам, как и всесильный Али-паша. Теперь, когда Али-паша был убит, сулиоты оказались в опасном положении, и они обратились за помощью к грекам. Но 16 июля тяжелое поражение греков у села Петас близ города Арта остановило их наступление. В сентябре сулиоты оставили свои неприступные крепости за определенную денежную сумму и охранную грамоту. Турецкий командующий на западе Омар Врионе-паша (предавший Али-пашу военачальник) мог теперь наступать в южном направлении. 6 ноября он осадил Миссолонги, но оказался, как и Махмед Драмали-паша, в незавидном положении. Он не смог наладить пути снабжения своих войск и в январе 1823 г., понеся тяжелые потери, снова отступил в Арту.

В 1823 г. военные действия зашли, казалось, в тупик. Освобожденный Пелопоннес потерпел неудачу в деле распространения революции на остальную часть Османской империи. Властям империи равным образом не удалось в результате военного вторжения отвоевать Пелопоннес. Военные действия этого года, казалось, только усугубили патовое положение. Османский командующий на западе собрал дополнительные силы – мусульманских и католических воинов из кланов Северной Албании – и еще раз попытался взять Миссолонги. Но он дошел только до Анатоликона – деревни-аванпоста города в верхей части лагуны. Кампания запомнилась только тем, что во время ночной атаки на турецкий лагерь пал героической смертью сулиот Марко Боцарис. На море два флота беспорядочно перемещались, не выходя на решительное сражение, поскольку турки были робки и неопытны, а на греческих кораблях царили разногласия и не соблюдалась субординация, что делало невозможным принятие согласованных действий. К концу года стало ясно, что исход борьбы решит только вмешательство третьей силы на той или иной стороне. И тут сами греки стали виновниками собственного поражения.

Этого не должно было случиться. Новый дом эллинизма, только что с таким трудом возведенный, безнадежно разделился сам в себе. Ведь жизненность национального движения заключалась исключительно в местных общинах. Именно они находили готовых сражаться людей, вооружали их и снаряжали всем необходимым. Их стихийное сотрудничество помогло изгнать турок из Пелопоннеса. Но для того, чтобы сделать сотрудничество постоянным, была необходима центральная организация, и в процессе создания подобной сверхструктуры возникли трудности. Уже в июне 1821 г. был учрежден Пелопоннесский сенат, контроль над которым сразу же захватили примасы, представители имущего класса, которые отвечали за сбор общинных налогов при власти ромеев и османов. Им было позволено определять политику властей общин. В это же самое время два фанариотских князя Александр Маврокордато и Димитриос, наиболее достойный уважения брат Александра Ипсиланти, решили разделить свою судьбу с революцией. Оба восприняли последние политические учения в Европе и в освобожденных районах, населенных крестьянами и моряками, и решили опробовать в действии принципы конституционализма. В декабре 1821 г. Национальное собрание провело встречу в Эпидавре, приняло тщательно разработанный органический закон и выбрало Маврокордато первым президентом Эллинской республики.

Смертельная борьба в 1822 г. отсрочила внутренний кризис, но Пелопоннесский сенат все так же упорно продолжал не подчиняться правительству, защищая свои интересы. В одном ряду стояли такие события, как волнения на флоте, отказавшемся выполнять приказы, в 1823 г. и фракционная борьба, которая вспыхнула сразу же, как только исчезла непосредственная опасность извне.

Под конец 1823 г. европейские филэллины начали приезжать в Грецию. В те мрачные времена реакции, наступившей вслед за Ватерлоо, Эллада, сама освободившая себя от гнета, представлялась светлым пятном на карте континента. Но идеалисты, которые пришли предложить ей свои услуги, столкнулись с жалким спектаклем. Людям были безразличны их вожди, а между вождями не было согласия. Благородные фанариоты были оттеснены на задний план. Маврокордато сохранял свое влияние только на северо-западе Греции. Всю власть на Пелопоннесе захватили примасы, и Колокотронис подумывал об установлении народной диктатуры за их счет. На северо-востоке авантюрист Одиссевс фактически уже установил свою диктатуру, его подозревали в тайных связях с турками. Все эти фракционные расколы переросли в гражданскую войну, как только полученный в Великобритании заём, обещавший хорошие деньги, обеспечил политический контроль над Эллинской республикой. Первая гражданская война велась между Колокотронисом и примасами Гидры и Пелопоннеса. Но ситуация сложилась не в пользу Колокотрониса, когда к коалиции примкнул влах Колеттис, в прошлом врач у Мухтара-паши, сына Али-паши. Сейчас он был представителем всех северных отрядов внутренней стражи (арматолы), находившихся на государственной службе. Противостояние продолжалось с ноября 1823 г. до июня 1824 г. В ноябре этого же года последовала новая вспышка боевых действий, когда между победителями возник спор о трофеях и примасы, в свою очередь, потерпели поражение от островитян и арматолов. Кондуриоттис с Гидры, полное ничтожество, стал президентом Греции. Умный Колеттис был его кукловодом, но трения не прекращались, пока не был получен и промотан последний транш займа. И уже было не за что бороться.

Тем временем дела у султана Махмуда II налаживались. Решив выйти из тупиковой ситуации, он использовал единственно возможное средство – обратиться к паше Египта Мухаммеду-Али, что он и сделал в 1823 г. Это был грозный сатрап, более влиятельный, чем сам Али-паша Янинский. Мухаммед-Али имел постоянную армию и военный флот, организованные по европейскому образцу. У него был сын Ибрахим, властолюбивый, хорошо разбиравшийся в военном деле. Султан Махмуд II нанял солдат отца, а сына пригласил в качестве генерала, чтобы отвоевать Пелопоннес. Он обещал даровать Ибрахиму-паше пашалык, как только он его завоюет. Благодаря подобной дипломатии потенциальный бунтовщик превратился в желательного союзника, и подготовка к египетской экспедиции напряженно шла всю зиму 1823/24 г.

План кампании осуществлялся последовательно. Во время короткой передышки греческие островитяне совершали набеги на прибрежные поселения и торговцев Анатолии и Сирии. Первой задачей было лишить их аванпостов в Эгейском море, и передовая флотилия египетского флота в июне 1824 г. уничтожила общину Касос, в то время как османская флотилия вышла из Дарданелл месяцем позже и разграбила подобным же образом остров Псара. Две флотилии затем соединились у берегов Родоса; и хотя потрепанный греческий флот все еще пытался отважно противостоять им, он не мог помешать Ибрахиму-паше бросить якорь в бухте Суда и высадить свою армию на остров Крит с целью перезимовать там. В феврале 1825 г. он перебросил эти войска с той же безнаказанностью к крепости Модон (Метони), которая все еще удерживалась гарнизоном османов. Брандеры, направленные с Гидры, чтобы уничтожить флот противника, пришли слишком поздно, а на суше греческие войска были бессильны против обученных солдат. Напрасно правительство, освободив Колокотрониса, назначило его командующим флотом. Вся юго-западная половина Пелопоннеса оказалась в руках Ибрахима-паши, и в июне 1825 г. он вышел к Лерне на восточном побережье, в нескольких милях к югу от Аргоса.