Плейлист волонтера - читать онлайн книгу. Автор: Мршавко Штапич cтр.№ 19

Начиная с той вечеринки, можно было считать, что всем раз и навсегда известно, какой я. Я мог вообще не притворяться и не лицемерить. Я стал собой даже в общении. И меня полюбили – даже таким. Под словом «полюбили» я понимаю и «терпели».

Некоторой загадкой для меня, конечно, было отношение Жоры к этой истории. Почему он не вставил мне пиздюлей, зная, какое влияние на меня имеет? Однажды я нашел ответ. Жора осознавал, что поисками и волонтерством вообще занимаются исключительно непорядочные люди, которых бесполезно менять. Потому что только им, подлинным плутам, забулдыгам, проходимцам, извращенцам, в душе свойственна гибкость мышления, или даже – системность мышления внутри этой самой гибкости. Они не коснеют. Они-то и есть пассионарии.

Жора тоже такой, но ему сложнее: если ты руководитель орды сумасшедших, то ты либо должен открыто быть самым отъявленным психом, либо так скрывать это, чтобы для психов ты был этическим авторитетом, неприкасаемым. И это его невероятный, уважаемый мною дар. Дар скрывать свое естество.

Некоторые люди едут на поиск ради тусовки. Такие ебланы есть на каждом поиске. Как правило, это ни на что не способные особи, которые сидят в штабе и «регистрируют», то есть записывают прибывших людей, хотя потребность в отдельном регистраторе есть только на огромных резонансных поисках, когда работают 100 и более поисковиков.

Поскольку я не еблан (ну, или не был в этом многажды замечен), я поехал не совсем ради тусовки, но, скорее, чтобы убедиться, что Жора уже не злится на меня.

Поиск вел новый координатор – Хамон, а Жора его в процессе обучал. Пропала девочка лет 14, по фамилии Мелькина. Из фишек – эпилепсия. В остальном – нормальная девочка, без всяких склонностей, мальчиков, наркотиков, суицидных мотивов и т. п.

Пока Жора и Хамон разбираются с группами и раздают ориентировки, я знакомлюсь с еще одним новоиспеченным координатором: девушка Аня, на форуме – Эос. И это первый и последний случай, когда я кайфанул с первого раза – и потом вписывался в любые дела с человеком.

У Ани – редкий заёб: она любит бабок. Обычно волонтеры едут искать детишек (есть много тех, кто ищет только детей), или едут только в лес, или ищут только трупы (это клиника, конечно, но мои респекты этим болезным: искать труп, особенно залежавшийся, – труд тяжкий). Но Аня, наверное, единственная, кто обожает искать бабок и дедок. Они для нее – лучше детей. Я не удивлюсь, если когда-нибудь увижу Эос с каким-нибудь дедулей на коленках, кормящей старикана сахарной ватой.

Но, несмотря на всю любовь, Эос умеет рассказывать о поисках без тени сочувствия, исключительно с профессиональной точки зрения.

«Прикинь: бабка, альцгеймер, огромное СНТ, километра 4 в длину. Она там постоянно живет на даче. Короче, у СНТ железка с одной стороны, три дороги с других, считай – не выбраться. Камерами отсекла, не выходила она, везде ориентировки. Думаю: бабка, где ты, ты же тут, внутри где-то шароебишься, бедная.

Иду мимо ее дома, смотрю – там такой узкий проход к гаражам, мусор, всё завалено каким-то дерьмом, грязи по колено. Дай, думаю, поверну. А у меня только два человека, такие мальчики в туфлях лакированных – “мы туда не пойдем”. Ну че, я бля в сапоги – и марш. И как знала.

Смотрю – бабка ползет, ползет бля, как в фильмах про войну, вся грязная! Я к ней подхожу, и как по учебнику:

– Здравствуйте, вы баб Маша?

– Да.

– А у вас всё в порядке?

– Да.

– А вы куда?

– Домой из магазина.

Тут вижу, бля, – у нее сумка, сумка блять в руке! Блять, она сутки так ползла, с сумкой, мужу жрать несла! Так еще вставать не хотела, в “Скорую” не хотела, хотела домой, муж, говорит, голодный, а там мясо всё в грязи, какие-то спички, всё в говне, ужас… Муж просто в ахуе: у бабки уже рука не работает, ноги не шевелятся, она ползет одной рукой. Герой бабка. Так она сумку – с собой в “Скорую” забрала!»

Тут Эос зовет Хамон, она уходит. Я остаюсь пить кофе с Жорой.

– Жор, а часто у девчонки эпилепсия?

– Ты к тому, что ее в «Скорую» могли забрать?

– Ага.

– Да инфогруппа уже всё прозвонила.

– Но у нее – эпилепсия.

– То есть?

– Она ж могла нечетко свою фамилию произнести. Давай еще позвоним?

Я набираю справочную «Скорой», обозначаю район, время и перечисляю вариантов 20 производных от фамилии девочки – Мелькина.

Надо учитывать нюанс нашей «Скорой» – тебя всегда запишут так, как ты представишься. А если не представишься и будешь без сознания, будь ты даже с паспортом, никто не проверит карманы и не сообщит близким. Если сообщат – это скорее нарушение нормы, чем естественный ход событий.

Оператор в справочной упирается, не хочет проверять «так много», но в итоге с изумлением сообщает: «Забирали, Ёлкина, 14 лет, все подходит». Называет адрес – «Скорая» увезла ее с соседней улицы.

Несмотря на простоту, ход был изящным. Родственники уже через 20 минут забрали свою Ёлкину. Мне звонит Хамон: «Блять, как ты это делаешь?»

Умыть координатора. Найти пропавшего. Концентрат радости. К тому же я крайне доволен своей реабилитацией в глазах Жоры.

Тут с поиска вернулась Loop. «Привет, псих. Как нашли?» Выслушав рассказ, Loop изрекла «Молодец, псих», вставила наушники с Infected Mushroom и удалилась.

Я подумал, что, может, чего и получится. Все-таки. Вдруг.

Loop.

Блять, только она. Мечта.

Insane, излюдан.

Поначалу для обработки всех заявок отряд использовал чатик в скайпе. Туда сбрасывался текст принятой заявки и опросник: кто пропал, когда, приметы и так далее. Сидевшие в чате инфорги, то есть информационные координаторы, были ответственны за первичную обработку – берем ли в «актив», то есть организуется ли выезд, а также искали координатора под поиск, прозванивали больницы, справку «Скорой», морги и так далее. Позже появилась служба 8–800, которая по специальному, уже общероссийскому номеру принимала заявки и свидетельства, и инфорги смогли заняться только прямой работой.

В чатике инфоргов я состоял почти с самого начала и часто сопровождал поиск, выполняя всю положенную работу. Приходилось организовывать отправку поисковиков и оборудования, звонить в полицию и спасателям, и много чего еще. Инфорг в ту пору – человек, который должен был знать схемы реагирования служб, и обладать полными знаниями об отряде и ситуации внутри (такой-то волонтер в отпуске в Египте и не поедет на поиск, дополнительное оборудование есть у такого-то, а этот может привлечь альпинистов, а тот – самый отзывчивый кинолог после развода с женой и т. п.). Отсутствие системной обработки информации порождало необходимость быть в курсе событий.