Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 163

Какими бы ни были причины смерти Толуя, она губительно подействовала на Угэдэя. Он не мог забыть, как умирал брат, и, когда напивался, плакал, ругая себя последними словами. В знак особого уважения к покойному он назначил Сорхохтани, жену Толуя, старшим административным смотрителем империи, и в этом качестве она добивалась продвижения по службе для сыновей Мункэ, Хулагу, Ариг-буги и Хубилая (впоследствии знаменитого императора Китая) ^[2010].

Субэдэй тем временем ужесточал блокаду Кайфына. Осада формально началась 8 апреля 1232 года. Партия мира, организовавшаяся в городе, посылала свои сигналы монголам, но 24 июля партия войны зарубила на корню любые возможности для сближения, убив монгольского посла и его сопровождение, прибывшее для обсуждения условий, а этот печальный исход мог означать только одно: война не на жизнь, а на смерть, кровопролитная и беспощадная. В любом случае, в ситуации, когда Угэдэй и Субэдэй находились на удалении друг от друга, координация командования была скомкана. Угэдэй предложил условия капитуляции без первоначального требования к императору отказаться от своего титула, но обязывавшие выплатить финансовую контрибуцию, отправить заложников из всех ведущих цзиньских семей и выделить чуть ли не легион красивых юных девиц. Поскольку Ай-цзуну позволялось сохранить титул, то он с готовностью согласился на все условия. Однако Субэдэй не пожелал ослаблять тиски блокады: он объяснил, что хан приказывал взять город осадой и свой приказ не отменял ^[2011]. Ай-цзун уже написал Угэдэю о согласии с условиями и совершенно неблагоразумно запретил своим воинам стрелять в монголов, чтобы не сорвать зыбкий переговорный процесс. Цзиньцы были сбиты с толку странным приказанием императора, в еще большее смятение они пришли, когда Субэдэй продемонстрировал, что он не заинтересован в мире. В своих дворцовых покоях Ай-цзуну оставалось лишь злобно возмущаться двуличием монголов ^[2012].

Осада продолжалась, но до взятия города было еще далеко. Кайфын состоял из двенадцати теоретически неприступных башен, в которых размещались войска численностью 60 000 человек (40 000 гарнизонных ветеранов и 20 000 молодых новобранцев). Для выравнивания тактических возможностей Субэдэй приказал возвести валы на высоту крепостных стен, поручив строить их пленным, чтобы они приняли на себя шквал стрел защитников крепости. Шестнадцатидневная бомбардировка крепости, сопровождавшаяся немыслимыми человеческими жертвами, не сломила моральный дух цзиньцев, и Субэдэй решил сделать передышку, чтобы обдумать дальнейшие действия. Монголам повезло: Субэдэй отвел войска тогда же, когда в городе вспыхнула эпидемия чумы; она свирепствовала пятьдесят дней и унесла многие тысячи жизней ^[2013]. Все больше цзиньских генералов скрытно перебегали к монголам, но они сами себя лишали шансов выжить, отказываясь преклониться перед Субэдэем или образами Чингиса. Один из таких честняг, Чжэн Хэшун объяснил свое поведение тем, что не желает, чтобы его считали предателем императора. Монголы отрезали ему ноги за отказ совершить преклонение и распороли рот до самых ушей. Своей стойкостью и дерзновенной непокорностью он поразил даже палачей. Один из монгольских командующих сказал жертве истязаний: «Доблестный воин, если тебе суждено возродиться, то знай, что ты возродишься одним из нас» ^[2014].

Субэдэй возобновил осаду в сентябре 1232 года с применением баллист, требушетов и даже черного пороха; утверждают, будто это был первый известный в истории случай использования огнестрельного оружия в крупном сражении. Осада прославилась и широким применением огнеметов и примитивных ракет. Китайцам принадлежит изобретение так называемого «огненного копья». Из шестнадцати склеенных слоев твердой бумаги свертывались трубки, заполнявшиеся смесью древесного угля (использовалась только древесина ивы), металлических обрезков, порошкового фарфора, серы и азота; трубки затем крепились к копьям. Солдаты, вооруженные этими трубками, носили с собой железные ящички с горящими угольками, которыми они воспламеняли «огненные копья», изрыгавшие пламя длиной до девяти футов ^[2015]. У монголов тоже имелось современное оружие: катапульты, баллисты и примитивные пушки, сделанные из бамбуковых труб и воспламенявшиеся медленно горящим фитилем ^[2016]. Боеспособность двух сторон существенно различало лишь одно обстоятельство: если цзиньцы постоянно теряли людей — в бою или вследствие голода — то монголы поддерживали численность войск за счет пленных, которыми они прикрывались, без жалости отправляя на верную смерть.

При осаде Кайфына монголы продемонстрировали, как многому они научились в осадном деле за двадцать лет, прошедших со времени начала войн с цзиньцами. Субэдэй построил 54-мильную стену вокруг города, закрывшую все пути для побега, и постоянно экспериментировал в применении новых технологий, используя мастерство и знания инженеров-мусульман, набранных во время войны с шахом. Эти инженеры построили требушеты, бросавшие 166-фунтовые метательные снаряды с такой силой, что они пробивали глинобитные стены толщиной от семи до восьми футов ^[2017]. Они соорудили баллисты с дальностью стрельбы 400 ярдов. Вдобавок ко всему, монголы могли использовать в процессе сражения легкие катапульты, примитивные минометы и гранаты. Сомнительно, чтобы в осаде Кайфына использовалась новейшая стенобитная машина — требушет с противовесом, но достоверно известно, что она широко применялась в последующих военных кампаниях против Сун ^[2018].