– И что украли?
– Ничего. Кстати, окажи мне услугу. Пока будешь наводить порядок, проверь, не пропало ли что.
– Хорошо. Кофе будете?
– Конечно.
Кофе он выпил в постели. И там же выкурил первую сигарету.
Потом умылся, оделся, зашел на кухню выпить вторую чашку.
– А знаешь, Аделина, вчера вечером во Фьякке я такой супец попробовал!.. Ты уж прости, но я в жизни такого не ел.
– Правда, синьор комиссар? – Аделина заметно расстроилась.
– Правда. Я и рецепт записал. Вот найду и тебе прочитаю.
– Синьор комиссар, мне бы в доме успеть прибраться.
– Не беспокойся, сколько успеешь – столько успеешь. А завтра продолжишь.
– О, синьор комиссар! Как вы воскресеньице-то провели?
– Во Фьякку ездил с друзьями. Есть кто в конторе?
– Фацио в присутствии. Позвать?
– Нет, я сам зайду.
Фацио сидел в своем кабинете, который когда-то делил с напарником. Тот уже лет пять как уволился, а замену все не присылали. «В связи с нехваткой кадров» – так отвечал «синьор начальник» каждый раз, когда комиссар направлял ему письменный запрос.
Фацио смущенно вскочил, завидев комиссара, – тот редко заходил к нему в кабинет.
– Здравствуйте, комиссар. Что-то случилось? Мне зайти к вам?
– Нет. Раз уж я должен подать заявление, мне и полагается явиться.
– Заявление? – Фацио совсем смешался.
– Да. Хочу заявить о краже со взломом. Или попытке кражи со взломом. Взлом точно был. Взломали все, что можно и нельзя.
– Комиссар, я ничего не понял…
– Ко мне домой залезли воры.
– Воры?!
– Нет, конечно, не воры.
– Не воры?
– Слушай, Фацио, не надо меня передразнивать, а не то я совсем распсихуюсь. Закрой уже рот и сядь. Я тоже сяду и все тебе изложу.
Фацио сел прямо, будто аршин проглотил.
– Так вот, однажды вечером синьора Ингрид… – И рассказал о первом проникновении, когда исчезли часы.
– Ну, – сказал Фацио, – по мне, так это подростки залезли – стянуть что-нибудь, обменять на дозу.
– Есть и вторая часть. Это сериал. Вчера после обеда, в три часа, за мной заехала синьора Ингрид на машине…
На этот раз в конце рассказа Фацио молчал.
– Ничего мне не скажешь?
– Я размышляю. Ясно, что в первый раз они стащили часы, чтобы сойти за воров, но не нашли того, что искали. А во второй раз решили играть в открытую и вернули часы. Возможно, возврат часов означает, что они отыскали ту вещь и больше не вернутся.
– Точно мы не знаем. Одно понятно наверняка: им позарез надо что-то отыскать. И если они еще не нашли, то попытаются опять, сегодня вечером, в крайнем случае завтра.
– Я тут кое-что придумал, – сказал Фацио.
– Говори.
– Вы уверены, что за вами следят?
– Процентов на девяносто.
– В котором часу от вас уходит горничная?
– В полпервого, без четверти час.
– Можете позвонить ей и сказать, что заедете домой обедать?
– Да, конечно. Но зачем?
– Пока вы там, никто не залезет. В три прибуду я на служебном авто. Включу сирену, типа срочный вызов. Вы выбежите из дома, запрыгнете в машину, и мы уедем.
– Куда?
– Съездим проветримся. Если за вами следят, они поймут, что я увез вас по срочному вызову. И сразу приступят к делу.
– И?
– Они не будут знать, что неподалеку притаился Галлуццо. Я его сейчас отправлю и все разъясню.
– Нет, Фацио, не стоит…
– Комиссар, не спорьте. Тут дело нечисто, не нравится мне все это.
– Ты представляешь, что они могут искать?
– Вы сами понятия не имеете, а мне откуда знать?
– Когда начнется процесс над Джакомо Ликко?
– По-моему, через неделю. А почему вы спрашиваете?
Некоторое время назад комиссар арестовал Джакомо Ликко. Тот был шестеркой у мафии, занимался выбиванием дани. Однажды он выстрелил в ногу торговцу, отказавшемуся платить. Запуганный торговец утверждал, что стрелял незнакомец. Но комиссар нашел массу улик, которые указывали на Джакомо Ликко. Комиссару предстояло выступить свидетелем в суде, и никто не знал, чем кончится дело.
– А может, они ничего и не ищут. Может, это предупреждение: придержи язык в суде, потому что мы можем входить и выходить из твоего дома когда захотим.
– И это возможно.
– Алло, Аделина!
– Слушаю, синьор комиссар.
– Чем занимаешься?
– Все пытаюсь в доме порядок навести.
– Ты приготовила поесть?
– Позже приготовлю.
– Давай сейчас. К часу заеду пообедать.
– Как скажете.
– Что ты купила?
– Две камбалы, зажарю в масле. А на первое – паста с брокколи.
Вошел Фацио:
– Галлуццо выехал. Он будет следить за домом со стороны моря.
– Хорошо. Не говори никому, даже Мими.
– Договорились.
– Сядь. Ауджелло на месте?
– Да.
Он взял трубку:
– Катарелла, вели комиссару Ауджелло зайти ко мне.
Мими немедленно явился.
– Вчера я ездил во Фьякку на скачки. Синьора Эстерман тоже выступала – на лошади, которую ей одолжил Ло Дука. Мы с ним имели долгий разговор. Он считает, это месть некоего Джерландо Гуррери, бывшего конюха. Никогда не слыхали о таком?
– Никогда, – хором ответили Фацио и Ауджелло.
– Стоит разузнать о нем побольше. Вроде как он связался с уголовниками. Займешься, Фацио?
– Хорошо.
– А что конкретно сказал Ло Дука? – спросил Мими.
– Сию минуту изложу.
– Не такая уж беспочвенная версия, – прокомментировал Мими, когда комиссар договорил.
– Мне тоже так кажется, – добавил Фацио.
– Но если Ло Дука прав, – сказал Монтальбано, – вы понимаете, что это означает конец расследованию?
– Почему же? – спросил Ауджелло.
– Мими, то, что Ло Дука рассказал мне, он никогда не расскажет коллегам из Монтелузы. У них на руках лишь заявление о похищении двух лошадей. Они не знают, что одну из них жестоко убили, ведь мы от них это скрыли. И у нас нет заявления от синьоры Эстерман. А Ло Дука недвусмысленно дал мне понять: он знает, что мы не общаемся с коллегами из Монтелузы. Поэтому, как ни крути, у нас нет ни одной зацепки.