Следы на песке - читать онлайн книгу. Автор: Андреа Камиллери cтр.№ 11

– Он ему угрожал?

– По-своему. Два дня и две ночи его держали в пустой комнате без еды и воды. Каждые три часа в комнату входил тип с пистолетом, щелкал затвором, глядел на Микелино, наставив на него дуло, потом отворачивался и выходил, не сказав ни слова. На третий день заходит к нему дон Бальдуччо, извиняется за долгое ожидание – сами знаете, каков дон Бальдуччо, с его улыбочками и реверансами, – и тут Микелино падает перед ним на колени и, рыдая, просит оказать ему честь и позволить жениться на Грации. Когда малыш родился, ему дали имя Бальдуччо.

– А потом какими были отношения между Бальдуччо Синагрой и Престией?

– Спустя год после женитьбы дон Бальдуччо предложил ему оставить должность на фирме «Коццо и Рампелло» и работать на него. Но Микелино отказался. Ответил дону Бальдуччо, что ему страшно и он не справится. И тот оставил его в покое.

– А потом?

– Года четыре тому назад Микелино увлекся азартными играми. И тут синьоры Коццо и Рампелло обнаружили значительную кассовую недостачу. Из уважения к дону Бальдуччо они не стали на Микелино заявлять и просто его уволили. Но деньги потребовали вернуть. Дали три месяца сроку.

– Он просил денег у дона Бальдуччо?

– Само собой. Но тот послал его куда подальше. Обозвал пустым местом.

– Коццо и Рампелло на него заявили?

– Нет. Через три месяца Микелино явился к синьорам Коццо и Рампелло с пачкой наличных. Вернул все до последней лиры.

– И кто же дал ему денег?

– Чиччо Беллавия.

Это имя он хорошо знал. Еще бы! Чиччо Беллавия был восходящей звездой в молодой мафиозной группировке, стремившейся переплюнуть старое поколение Куффаро и Синагра. Потом он предал товарищей и перешел под начало Куффаро, став их исполнителем.

Так что за подпольными скачками стояла мафия. А иначе и быть не могло.

– Микелино Престия сам обратился к Беллавии?

– Наоборот. Беллавия заявился к нему лично, сказал, что узнал о его затруднительном положении…

– Но Престия не должен был соглашаться! Взять эти деньги равносильно заявлению, что он заодно с врагами Бальдуччо!

– Я же вам сразу сказал, что Микелино Престия – пустое место. Дон Бальдуччо с такими словами его и выпер. А из благодарности к Беллавии Микелино пришлось взять на себя организацию подпольных скачек. Не смог отказаться. Так что теперь он работает против дона Бальдуччо.

– Вряд ли этому Престии светит спокойная старость.

– Я тоже так думаю, комиссар. Вы по-прежнему считаете, что между убийством коня и скачками есть связь?

– Даже не знаю, что ответить, Фацио. А ты – нет?

– Сперва, когда вы показали мне мертвого коня, я сам заговорил о подпольных скачках, помните? А теперь мне кажется, они ни при чем.

– Поясни-ка.

– Всякий раз, когда мы строим предположение, оно оказывается ошибочным. Вы ведь решили, что коня приезжей увели, чтобы подставить Ло Дуку. И тут же выясняется, что увели коня и самого Ло Дуки. Тогда зачем было красть коня приезжей?

– Согласен. А скачки?

– Ло Дука, насколько мне известно, к скачкам не имеет никакого отношения.

– Уверен?

– Не на все сто. Руку на отсечение не дам. Но мне кажется, он не из таких.

– Никогда не доверяй тому, что кажется. Например, разве ты мог десять лет назад предположить, что Престия станет организатором подпольных скачек?

– Нет.

– Тогда зачем говорить «он не из таких»? И вот еще что. Ло Дука налево и направо бахвалится, что мафия его уважает. По крайней мере, уважала – до вчерашнего дня. А знаешь, почему он так говорит? Знаешь, с кем он дружбу водит, кто его прикрывает?

– Нет, комиссар. Но постараюсь выяснить.

– Разузнал, где проводятся скачки?

– Они каждый раз меняют место. Я узнал, что однажды скачки проводили у виллы Пансеки.

– Пиппо Пансеки?

– Именно.

– Но, насколько мне известно, Пансека…

– Пансека ни при чем. Возможно, он вообще ничего не знает. Он был в Риме, и сторож на одну ночь сдал землю в аренду Престии. Денег ему отвалили столько, что хватило на новую машину. А в другой раз скачки проводили около горы Красто. Вообще это бывает раз в неделю.

– Минутку. Их всегда проводят по ночам?

– Конечно.

– Что, в темноте?

– У них полно оборудования. Привозят с собой генераторы, как при киносъемках. Врубят софиты – и вокруг светло как днем.

– А как они сообщают клиентам время и место?

– У них важных клиентов, тех, кто делает крупные ставки, от силы тридцать-сорок человек, остальные – мелкая сошка, придут – хорошо, а нет – еще лучше. Толпа на машинах им ни к чему, слишком опасно, привлекает внимание.

– И как они оповещают?

– Шифрованными звонками.

– И мы ничего не можем сделать?

– С нашими-то возможностями?

Комиссар посидел еще пару часов в конторе, потом сел в машину и поехал в Маринеллу. Прежде чем накрыть на террасе, решил принять душ. Выложил содержимое карманов в гостиной на журнальный столик. Обратил внимание на листок с номером мобильного телефона Эстерман. Пожалуй, стоит спросить ее кое о чем. Можно и завтра, когда они встретятся во Фьякке. А вдруг не получится? Кто знает, какая там будет толпа. Лучше позвонить сейчас, время не позднее. Он так и сделал.

– Алло! Синьора Эстерман?

– Да, кто говорит?

– Комиссар Монтальбано.

– Только не говорите, что вы передумали!

– Насчет чего?

– Ингрид мне сказала, что вы завтра приедете во Фьякку.

– Приеду, синьора.

– Я буду очень, очень рада. Не занимайте вечер: будет ужин, вы в списке моих приглашенных.

О мадонна! Только не ужин!

– Видите ли, завтра вечером у меня…

– Не ищите дурацких предлогов.

– Ингрид тоже останется на ужин?

– Шагу без нее не можете ступить?

– Да нет, просто она везет меня во Фьякку, и я подумал, что обратно…

– Не волнуйтесь, Ингрид тоже остается. Почему вы позвонили?

– Я?!

Перспектива ужина – людские разговоры, которые придется слушать, тошнотворная стряпня, которую придется глотать, – напрочь вышибла из головы, что звонил-то он.

– Ах да, простите. Я не хотел отнимать ваше время. Если завтра у вас будет пять минут…

– Завтра будет полный бардак. А сейчас у меня есть немного времени, собираюсь на ужин.