Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 48

Лицо испуганного загнанного мальчика всё ещё стояло перед глазами девушки, и если она и была в чём-то уверена — так это в том, что она хочет, хочет во что бы то ни стало заполучить его себе. Чего бы ей это ни стоило. Этому ребёнку нужна помощь и, судя по всему, только она способна понять его, принять и поставить на ноги. Он нуждается в ней, и у неё нет права отказать ему.

Хорошая любовь, как и правильная мистика, бывает по-немецки, и Клаус это усвоил ещё с детства. Сейчас, будучи отставным младшим офицером украинской армии, он вернулся домой и с честью носил форму, доставшуюся ему ещё от деда, даром, что тот был одним из героев РОА: культура Рейха тесно въелась сознание молодого солдата, равно как и быт советов. Между ними он, честно говоря, видел мало отличий, а те, что были — касались исключительно методов достижения полного подчинения граждан воле правящей партии. После событий на территории АТО на гражданке тяжело обживаться, особенно, когда ты едешь туда совсем молодым-зелёным без гроша за душой и с тумаками под рёбрами. Не сойдись он с Яной, вообще неизвестно, что было бы дальше.

Стоял летний вечер. Клаус, Лекс, Дима, Малеус, его друг Арман и ещё пара знакомых сидели на вписке и курили кальян. Утро в родном Замке, вечер на квартире у друга — это та самая свобода, которую искали все. Яна подтянется вскоре, сейчас всё ещё где-то в Харькове. Знала, что именно здесь её ждут.

За окном как обычно слышался монотонный стук трамвайных колёс, смешанный с колоколами к ночной мессе.

Клаусу нравилось с молодёжью — они открыты, честны перед собой.

Лекс сидел за ноутбуком, заправлял музыкой.

В какой-то момент все обернулись: из динамиков донёсся рык мотора, и следом — бодрая барабанная дробь под электруху.

Полуголый Арман, сидевший на кресле, откинулся, рассмеявшись, затягиваясь от трубки — и выпустил густой клуб яблочного дыма с первыми же словами:

«На просторах небесной страны нас встречает могильный покой…»

Удобно, когда у всей компании более-менее совпадают музыкальные вкусы. Сам Клаус тоже усмехнулся, кивнул.

Малеус закрыл лицо рукой, покачав головой.

Лекс разлёгся на диване, смотря в затуманенный и тёмный от копоти потолок, пуская ввысь струйки красного «More», моря чёрных мотыльков:

«Мы пытались увидеть рассвет к восходящему солнцу спиной».

Исполнителя знали не все, большей частью — сам юноша, поставивший песню. Остальные же знали стихи, рождённые ещё до основания коллектива исполнителей.

«Ожидая, пока не сгниёт между нами железная дверь, — продолжал Калугин из динамиков, — но мы с тобой, это наша весна…»,

— Наша родина — СССР! — хором, смеясь отвечали ему парни.

Это по-настоящему забавно, — думал Клаус, принимая трубку кальяна и смотря на товарищей.

Все, кто собрались — торчки, кислотники, говнари, гаражные готы, — все сходятся на вышесказанной мысли. Никто не спорит с тем, что именно постсоветское пространство, чей железный занавес был сломлен, дало им рождение. Поистине уникальный феномен. Новая страна не принесла ничего, чем может гордиться молодёжь, а вот семьи, родители — да целое поколение, выросшее в том мире, возвело покойные идолы в абсолют, продолжая поклонение им даже там, где их нет — и уже не будет. Большая часть собравшихся здесь даже никогда не была в этой стране — не успели по факту рождения, а те, кто застали, видели или сам распад, или загнивающий труп, настолько отчаянно сражавшийся с дефицитом, что даже не смог раздобыть себе гроб, упокоившись в сердцах людей и в воздухе теперь разрозненных стран.

Клаус поднялся, разминая спину, медленно прошёл к окну, выгнулся, опираясь об подоконник, вдыхая свежий ночной воздух. Взял вино с комода, плеснул себе в бокал, сделал небольшой глоток, смотря во мрак города.

Рассуждения об анархии, возрождении коммунизма, или приверженность новому капиталистическому строю — всё это глупости, пустые слова до тех пор, пока они не станут настоящей идеей, столь же сильной, как та, что уже была озвучена. Пинать тело покойника и тем самым копать могилу новому миру или пытаться сделать что-то для себя — какой в этом смысл, если всегда, во все времена найдутся те, кто выберут альтернативу — неважно чему. Альтернативу жизни с собственным пониманием свободы. В этом плане всё именно так: каждый пытается создать своё собственное государство, в рамках своих друзей, своей общины. Свою собственную родину со своими идеалами. И в этом смысле — да, путь на родину — это война, и каждый шаг — это выигранный бой.

Он сражался на стороне «Незалежной» против русских агрессоров — а толку-то, если во главе собственной страны стоит такое же лживое правительство, не способное предоставить ничего нового? Ничем оно не лучше уже давно отошедшей Директории, которая в эпоху гражданской войны сто лет назад решила пустить на свои земли немцев, пытаясь исправить ситуацию, продавшись захватчику. А народ — что народ, ему только и остаётся, что своя хата, своя семья, своя земля — отстаивай, как хочешь, борись, чем можешь. Всё, чему он научился за сто лет: революция в целом — это плохо, а сам факт восстания — это шумно и весело.

В этом смысле ребята вроде того же Лекса, того же Малеуса — они правильные: едва ли эти парни поддерживают чьи-либо идеалы сейчас, скорее им нравится красивый образ из прошлого, надёжный и проверенный временем. Они понимают, что если ты хочешь чего-то достичь, то, прежде всего, должен делать это для себя и для своих близких.

— Близкие, — мысленно усмехнулся Клаус, делая новый глоток.

Яна спала в соседней комнате с подругами.

С прогулки она вернулась немного грустной. Говорила о каком-то мальчике, которого искала и с которым встретилась, но он убежал, испугался. Девочки, конечно, успокоили её, но, всё равно, она продолжала думать об этом ребёнке. Она по-настоящему воспринимала всех, собравшихся здесь, как свою семью, себя видела матерью, а он, сам Клаус, выходит, их отец.

Клаус снова посмотрел вглубь комнаты. Ребята продолжали дымить, включили тихим фоном «Перемен», обсуждали анархию.

Лекс утверждал, что она уже состоялась: народ, если и связан со страной, то лишь в моменты мятежа, в остальном — всё в руках свободной воли, каждый делает, что хочет, и единственное, что объединяет страну до сих пор — это всё те же идеи былого, общая валюта и суто территориальные границы. В остальном у руля стоят разные предприниматели со своим личным бизнесом, независимые общества по интересам, и каждый ведёт свою собственную линию.