Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 38

Первые же ноты вызвали одобрение у публики — они были предупреждены, что будут каверы, так что музыка, в любом случае, обещала быть хорошей, вопрос лишь в том — какая именно.

Арман открывал композицию, ведя мерный До-минор, перебирая струнами от пятой ко второй, зажимая то второй, то третий лад предпоследней. Уоллис настукивал нужный ритм палочками, совсем легко — один раз, — по тарелке. И вдруг, к внезапному и общему удивлению, — Арман запел.

Композицию знали слишком хорошо, чтобы помнить, что это инструментал, и вокальной партии в ней изначально не предполагалось.

Но слова были, и дополнялись плачущими гитарами.

— Worms of entropy

Are crawling through my heart, — низким голосом вёл Арман, опустив взгляд, исполняя партию под аккомпанемент Малеуса.

— Numb and feeble plea

Of one who’s torn apart, — пел он, словно высекая слова из сердца.

Зал, даже не зная текста, подхватил, тихо вторя ему.

Стихи были слишком очевидными, слишком хорошо ложились на взятую тему, так, словно слагались самими гитарами, ведущими композицию.

Не меньше была удивлена и Алина. Среди её современников сложно было найти тех, кто хотя бы краем уха не слышал творчества Акиры Ямаока — и уж тем более об игре, для которой писалась эта композиция. Туманы города-призрака в штате Вирджиния — зрелище, знакомое многим подросткам.

В век, когда игровая индустрия научилась конкурировать с синематографом, мир увидел огромное количество сильных вещей, и мрачный город Сайлент Хилл — хороший пример того, что задало и вектор культуры, и атмосферы, и — в какой-то мере, — мировоззрения для целого поколения.

— Frozen promised land

Returns in faded blink, — продолжал Арман своим баритоном.

— In letter from long-dead

Who still denies to leave.

Тут слово взял Малеус. Высоким, траурным почти-сопрано он отвечал ему:

— In my restless dreams

I always feel alone, — вёл он неподдельно женским, грустным голосом, полным отчуждения.

— Enslaved with chains of fears

in mists I wait ashore.

Песня всё продолжалась под мерные удары Уоллиса, укладываясь в бас Армана и Рэкса, играя иронической улыбкой на губах Малеуса:

— Forgotten shade of life,

strange remnant of the past,

a promise left aside,

a hope that should not last.

Зал завороженно слушал, явно ожидая продолжения.

Эти ребята — они, взяв партию, изначально писавшуюся для двух гитар, подарили ей слова, которые, казалось, должны были звучать там изначально, но вместо этого оказались вырезаны чувствами, выстраданы кровью, отразились отчаянным криком в самих нотах, лишь ожидая того, кто сможет их услышать, кто сможет их сказать.

Арман исполнял мужскую партию, Малеус — женскую.

Роли истории были очевидны для тех, кто был знаком с событиями игры, которые отобразились в тексте. Раскаянье и отчаянье главного героя, опустошение и вина, которую он испытывал в связи со смертью своей жены — и такое же печальное эхо самой девушки, сначала выраженное словами в письме из загробного мира, а после — и явившейся ему.

Их диалог, изначально отображённый лишь музыкой, теперь звучал в голос, столь же отчаянно, как то, наверное, задумывалось автором оригинала.

— …Unspoken words,

Uncried tears, — хором, смотря друг на друга, ведя гитары, тянули оба солиста,

— Two ruined souls

With shattered feelings.

Desire unfold

On path unknown

A hand to hold

Now lost and torn

Down.

Зал растворился в музыке, в покоривших их сознания образах. Заброшенный отель у озера, окутанного туманами. Одинокий призрак, сидящий у окна окутанной полумраком спальни. Парень, спешащий к своей возлюбленной сквозь тёмные коридоры собственных страхов и сомнений. И чем ближе к цели — тем сильнее кошмар. Что толку применять силу, когда твой враг — ты сам, твоё собственное чувство вины. Он обещал, что приведёт её сюда однажды. Обещал, но — так и не смог, не успел, отказался, бросил её на совесть врачей, мысленно смирившись с безнадёжностью ситуации. А теперь — хоть и раскаялся, но — уже поздно.

— Will you

Ever back? — спрашивал Арман, протянув руку Малеусу, отпуская ноту.

— You have

To forget, — отвечал тот тихо, отстраняясь, отводя взгляд к публике.

— I wish

We could be, — с надеждой вёл юноша, на шаг приближаясь к нему с замиранием в голосе.

— Please, go, — мотнул головой тот. —

And be free, — заключил, тяжело вздохнув.

Накал утих, сходя на финальные аккорды, погружая зал в тишину, оставляя едва слышимый, всё такой же низкий, но уже лёгкий, свободный голос второго вокалиста, как рассвет после ночи дождей и кошмаров. Он заключал партию, почти читая в такт последним нотам:

— Like a cat approaches slowly

Morning star with rays of light.

Shadows vanish. Still and comfy,

Emptied, yet relieved inside.

Be together, be forever, — тихо, но — счастливо, вдохновевнно, поднимая взгляд к мнимому небу, продолжал он, —

In that small and peaceful place —

That’s the promise I remember,

That is you with smiling face.

Арман последний раз провёл по струнам, словно испуская дух, окутывая присутствующих молчанием.

Мистерия завершилась, и можно было выдохнуть, осмыслить происходящее. Публика, пускай и немногочисленная, встретила коллектив бурными овациями. Алине даже стало грустно, что у неё при себе почти ничего нет — эти ребята стоят больше двадцатки за вход, явно больше. С удовольствием бы им заплатила, даром, что получила проходку.

А ведь это — только начало.

Сам коллектив, между тем, готовился к следующей композиции.

Снова минор, на сей раз — отрывистый ритмичный перебор, алые картины, алые облака, густые тучи, тяжёлый дождь. Значительно бодрее предыдущей, быстрее, ярче. Снова в обе гитары — и вновь вокал, на этот раз солировал Арман.

Зал откликнулся меньше, да и Алина не знала этой мелодии, но голос певца, игра её нового знакомого — они откликались в душе. Не зная мотива, сложно сходу вникнуть в текст, но там было нечто готическое, что-то вампирское и про месть и кровавые слёзы, что льются с небес.