Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 40

Если она захочет чего-то настоящего, для этого у неё есть контакты Клауса. Он и Малеусу подберёт достойную пару — в этом она не сомневалась.

Что-то подсказывало девушке, что у загадочного немца есть много подобных знакомых по Харькову. Так что никаких проблем быть не должно.

Что до самого мальчика — он стеснялся, жался, краснел. Всю дорогу держал такой вид, будто собирался что-то сказать — и не решался. А сам — такой мрачный, тёмный, стильный. И волосы — волосы почти до самой талии. В них можно утонуть, раствориться. Сыпятся меж пальцев, как волны морские, как чёрное золото. И куртка в шипах, и кожа бледная, как мрамор — и такая же гладкая. Любо-дорого смотреть.

Ни слова ни говоря, Алина обняла парня за руку и опустила голову ему на плечо. Тот одарил её тёплым взглядом, слабо коснулся, снова прижимая к себе. Так и ехали.

Дома она помогла ему снять куртку и удалилась на кухню за угощением, пока тот развязывал свои берцы.

Проскользнула в спальню с бокалами вишнёвого сока, разбавленного водкой — как и вчера, давно известная схема.

Ожидала его, вальяжно раскинувшись, скрестив ноги.

Рваные джинсы, тонкие стопы, обёрнутые в тонкие полупрозрачные носки.

Забинтованные руки скрещены на груди. Полулежит, полусидит.

По привычке закурила, ожидает.

Дверь скрипнула и гость осторожно — опять-таки, по-кошачьи, проник в спальню, то оглядываясь, то принюхиваясь, явно смущённый пустотой и просторностью помещения. Длинные бледные руки, сухой, высокий. Джинсы в обтяжку, как у неё.

Лучи полной луны озаряли спальню серебристым полумраком, запутываясь в тёмно-рыжих кудрях хозяйки, отбиваясь в её нарисованных слезах.

— Иди, иди сюда, — поманила его Алина, протянув руку.

В другой меж пальцев — тлеющая сигарета.

Чуть-чуть раздвинула ноги, согнув правую в колене, приподнялась, садясь на подушку. Тряхнула головой, позволяя прядям скрыть часть лица.

Он неуверенно, осторожно подошёл к ней.

Она постучала окурком по пустому стакану, сбрасывая пепел. Улыбнулась.

Малеус опустился на матрац, потянулся к Алине, укрывая её тёмным морем своих волос.

Шумно выдохнув, хозяйка потянулась к своей жертве, захватывая его сознание поцелуем. Он сжался, задрожал, замотал головой.

— Чего ты? — тихо, немного взволнованно спросила Алина.

Поник, отвёл взгляд, сел подле.

— Ну, — ободряюще улыбнулась она. — Не бойся, — прошептала, касаясь ладони.

Зажмурился, снова сжался.

Такой невинный, такой смущённый.

Отложила сигарету, обняла за плечи, опуская перед собой. Нависла над ним.

Нежно коснулась шеи, едва задевая ногтями.

Снова припала к губам — трепетно, аккуратно, не желая ранить.

Малеус отвечал несмело, кончиком языка касался её губ, позволяя ей вести. Едва дышал от переполняющего его смущения и страха. Его ноги сжались, обхватив колено Алины. Потом будто опомнился, отстранился. Сел у стены, свернувшись. Обхватил подушку.

Девушка перед ним тоже была подобна кошке.

Чуть выгнула спину, вытянулась, протянула руку, касаясь щеки.

Говорила ему много нежностей, успокаивала.

Предложила выпить — он согласился, не поднимая взгляд. Вздрогнул от ледяного и горючего напитка. Закрыл глаза, позволяя её рукам массировать бёдра, колени, стопы. Совсем растерялся, пряча лицо, ощущая ладонь на пояснице, попытался вжаться в матрац, сводя ноги.

Алина отстранилась, покачав головой. Пригубила из своего стакана, думая, как подступиться.

— Почему ты боишься? — спросила, подсаживаясь, обнимая за плечи.

Тот не ответил.

— Я тебе нравлюсь? — продолжила она наступление.

— Очень, — прошептал Малеус.

— Я не обижу, — ткнула носом в щёку, легко коснулась губами.

Потом усмехнулась:

— К тому же, мне тоже неловко.

— Почему?

Вместо ответа она взяла его ладонь, опустила себе на грудь, слегка сжала. Провела ниже — к животу, — и дальше.

Малеус одёрнул руку, ощутив напряжение меж её ног.

— Но я вижу в тебе парня, — едва слышно прошептала она, взяв за запястья, садясь перед ним. — Понимаешь?

С минуту в комнате воцарилось гробовое молчание, разбавленное стуком трамвайных колёс, колоколами монастыря и шумом машин за окном.

Когда до гостя наконец дошла вся ситуация, он откинулся к стене и упал на матрац, заливаясь нервическим смехом. Они обнимались, хохотали, гладили друг друга, заглядывали глаза в глаза, прижимались — и смеялись, смеялись, не умолкая.

Напряжение, доселе нарастающее и сковывающее обоих, наконец ушло вместе с нахлынувшей истерикой.

Потом они лежали, смотрели в потолок, приходили в себя.

Малеус покачал головой.

— У тебя ведь, наверное, уже почти не стоит.

— Как и ты — едва ли там что-то чувствуешь, — игриво усмехнулась Алина в ответ.

— Полгода? Год?

— Два года, дорогой, — почти с гордостью. — А ты?

— Где-то так же. Грудь в бинтах, чтоб не палиться.

— Бедный, — она погладила его, припала губами к сердцу. — Это ведь больно?

— Терпимо, — пожал он плечами.

Алина махнула рукой, снова обняла его: ну ни к чёрту ли. Малеус не возражал.

Снова сознание захлестнуло образами, подаренными поцелуем.

Сплетение объятий, тронутых смущением робких израненных тел.

Обжигающие ласки, жгучие укусы, матовая нежная плоть, свободная от всяких пут.

Почти синхронные вздохи наслаждений, нервическая дрожь.

Две одинокие души, случайно открывшие друг друга.

Оба — в новых, ранее забытых ролях, от которых всё это время бежали.

Волнение внизу живота. Головокружение, сотканное из напряжения, запретной — по-настоящему запретной страсти. Почти невозможной, почти нереальной. Он — сверху, окутывает чёрными прядями женщину, распластанную перед ним.

Она — лежит, отведя руки за спину, купаясь в собственном море алых огней.

Обхватила его за бёдра, прижимая к себе. Скользнула ладонью к джинсам, расстёгивая пояс, затаила дыхание, наслаждаясь чуткими касаниями.

Малеус опустился к девушке, обвивая руками её восставшую плоть, припадая губами.

Тихий, сдавленный стон — и юноша вбирает её в себя, позволяет, прижать к себе, впуская глубже, обхватывает устами, принимая дары любви. Снова и снова, Алина задаёт ритм, не отпуская его ни на миг — и отстраняется, опуская его на постель перед собой, раздевает.