Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 13

— Ты так не умеешь, — всё так же хрипло прошипел он сквозь стиснутые зубы.

— Знаешь, и не стремлюсь. Рано мне к вам.

Тот мотнул головой. Я взяла сигарету, чтоб выдохнул. Вернула, чтоб докурил. Потом поднялась, освободила путы.

Молоха благодарно потянулся, сделал самостоятельную затяжку, тяжело сел напротив меня.

— Ты же понимаешь, что ты сделала, правда?

Я пожала плечами.

— Нашёл, чем удивить. За этим сюда и пришла. Как вообще получилось, что тебя загребли? Ты же под протекцией.

— Печально стало, — ухмыльнулся узник. — развлечься хотел. Извини, если доставил хлопот. Но ты, это, всё-таки осторожней. Я-то нормальный, но есть нечто внутри…

— Ну, так я выйду и вернусь, когда всё закончится. Он же у тебя бесится, только пока не спит. А спит он долго.

Мой знакомый ничего не ответил, лишь отбросил окурок и криво рассмеялся.

Я кивнула ему и покинула камеру, спешно удаляясь из казематов. Заперла их за собой.

На выходе надзирательница смерила меня строгим взглядом.

— Женщина, я позову охрану. Канцелярия канцелярией, а в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

— Они все умрут, рано или поздно. Так какая разница?

— В мере наказания. Они должны пережить личную пытку прежде, чем исчезнут.

— О, поверьте, такого ада в их головах ещё не творилось. Да и что толку с охраны? Мы достаточно взрослые люди. И будем честными: вы беспокоитесь не о соблюдении правил, а за свою карму. Так вот, спешу вас заверить, что она никоим образом не пострадает. Давайте просто посидим, подождём. Моё удостоверение вы видели, если хотите — вольны доложить.

Надзирательница стиснула зубы в приступе беспомощного гнева.

— Дохлых Псов на вас нет, вот что я вам скажу. Тем на всё плевать было.

— Вы сами их перебили, последний остался. И ему пора на свободу.

— Дальше этой двери он не выйдет, — отрезала старуха. — Не сможет.

— А он и не станет, — ответила я почти безразлично. — Как раньше, сквозь мир. Мы вернём его вам. Скоро.

— Если бы не Мёртвые Коты…

— То и мы бы не говорили. Их слову подчиняется всё.

Надзирательница смирилась, с тяжёлым вздохом протянула мне бумаги, по которым я могла вывести заключённого на строго определённый срок. Я расписалась. Оставалось дождаться.

Нависло молчание. Из моего получасового визита у меня ещё было где-то минут пятнадцать, этого хватит.

Из-под дверей каземата потянулась лёгкая сиреневая дымка: могу возвращаться.

Я коротко кивнула старухе и вновь направилась к своему старому знакомому.

За короткое время моего отсутствия камеры успели преобразиться. К зловонию формалина и трупному запаху добавился свежий аромат крови, сломанные решётки, разбитые стены и разбросанные повсюду тела. В центре коридора на корточках, во всё той же смирительной рубашке, чьи рукава мешками обвисли у костлявых локтей, сидел Молоха. Его густая шевелюра спуталась ещё больше, и теперь и без того вечно сальные волосы сдобрились свежими соками чужих жизней.

Он улыбался и курил, как всегда в прежние времена. Нет. Он никого не убил, заключённые всё сделали за него. Обычное коллективное самоубийство в приступе дикой ненависти.

— Ты доволен?

— Теперь здесь пролито достаточно гнева?

— Более чем. Что они увидели?

Снова короткий смешок. Затяжка.

— Ты правда хочешь это знать?

Я покосилась на кровавое месиво и отвела взгляд.

— Пожалуй, воздержусь. Есть работа. Ты свободен, пока будешь её выполнять.

Молоха оживился, удивлённо склонил голову.

— Это же чем я провинился, что меня выгоняют из столь прекрасного места?

— Ты не расслышал? Ты сможешь стать собой, — медленно повторила я. — Снова, пусть на короткий срок.

У него буквально отвисла челюсть. Недокуренная сигарета затерялась меж обломков камер. Безмолвная реакция была лучше всяких слов.

— Занавес могут поднять, — продолжала я. — Твоё дело — быть с теми, кто это затеял и докладывать обо всём. Сами мы к ним подобраться не можем. Будь нашими глазами и ушами. Ни во что не вмешивайся, просто будь собой прежним, ты ведь истосковался по этому.

Сказав так, я подошла к своему другу и помогла ему скинуть рубаху. Стоило путам окончательно спасть, как место человеческой фигуры занял высокий старый чёрный пёс. Он вытянулся, разминая кости, потянулся, посмотрел на меня бесконечно преданными и благодарными зелёными глазами. Я извлекла из походной сумки небольшой флакончик, откупорила пробку, легко встряхнув.

Помещение затянуло алой дымкой, послышался звук кипящей жижи, журчание: ещё не успевшая застыть кровь принялась стягиваться, наполняя собой сосуд. Гнев людских душ был добыт успешно, так можно и доложить. Надеюсь, сестра будет довольна. Я слегка превысила свои полномочия и предприняла шаг, выходящий за рамки дозволенного, в чём каюсь.

Когда я закончила, Старый Пёс всё ещё смиренно сидел у меня в ногах.

— Ищи, Молоха, — сказала ему, — ты знаешь приказ.

Тот повёл мордой — и на его месте осталась лишь лиловая хмарь, очертание некогда большой фигуры зверя, которая медленно рассеивалась в затхлом зловонии тюрьмы.

Моё дело здесь кончено, можно и просыпаться. По крайней мере, я выжила, осталась нетронутой. Надеюсь, сестра не будет сильно злиться. Но раз уж завесу прорвали, тут не до шуток.

Ад нужно искоренять в самом сознании.

Прощальные экзамены на сегодня были приняты даже у самых безнадёжных, и школьники давно расползлись по домам.

Оксана Леонидовна сидела в своём кабинете на втором этаже, отдыхала после трудового дня. До отпуска оставалось несколько недель.

Откинувшись на спинку кресла, женщина пила кофе и проматывала в голове события минувшего утра. Ни с того, ни с сего в её квартиру ввалилась какая-то странная девушка, которая что-то хотела от её подруги и пациентки Дарины и несла невнятную чушь. Во всяком случае, так показалось с первого взгляда. Сама Дарина её впустила лишь потому, что Сильфа (так представилась гостья) почти сходу спросила школьницу о снах, которыми она ни с кем, кроме самой Оксаны, до этого не делилась. Подобное совпадение, по мнению Дарины, было достойным поводом, чтобы всё-таки выслушать незнакомку.

По старой привычке, рассматривая эту девушку как потенциально-больную, женщина потянулась за чистым бланком, положила его перед собой. Отхлебнула горячего кофе, затем — поднялась из-за стола, прошла к окну, открыла ставни, впуская в комнату свежую прохладу.