По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 206

Но вот – началось!

С устрашающим боевым кличем джирджены налетели на «черных» в нескольких местах. И стремительно шедшие вперёд ряды замедлили шаг, а потом почти остановились… Это срабатывала вековая их привычка повиноваться джирдженам.

– Не останавливаться! Вперёд, только вперёд! – раздался громовой глас Боорчу, и тут же толмачи, державшиеся рядом с ним, прокричали эти слова на ханьском языке. – Не вступайте в бой, дайте им дорогу в глубь строя, а сами – вперёд! Тогда они сами подадутся назад!

Как же исполнительны ханьцы! Тут же расступились, впустили несколько десятков конников разными путями в гущу своих рядов. Джирджены опомнились, спохватились, начали поворачивать – но их тут же встретил лес копий и пик…

Китайцы же, ханьцы, видя это, не только пришли в себя, но и воодушевились. Вновь споро двинулись вперёд. И до поры, до времени джирджены не налетали на них. Но потом одновременно и со всех сторон стали наступать ровными рядами. Враг нападал всё сильней.

И пошла такая сеча, когда никто и никуда не мог убежать, было невозможно даже увернуться от удара. Оставалось лишь одно – пробивать себе дорогу, рубиться лицом к лицу. Непрестанно сечь и колоть живое мясо.

В рёве и вое тонули даже донельзя громко выкрикиваемые слова приказов.

Много всяких ужасов повидал в битвах Боорчу, но и он с трудом мог бы припомнить что-либо подобное… Нет, так нельзя! Если всё время стоять, их всех тут перерубят, числом возьмут. Надо сдвинуться с места.

Своим богатырским голосом Боорчу издал что-то среднее меж оглушительным воем и рычанием – и ринулся на северную сторону строя. И среди безумия воплей и стонов войско услыхало этот жуткий глас, – и словно вздрогнуло, стряхнув с себя смертный ужас. И все рванулись на этот клич, и ринулись за ним.

И в это самое время натиск верховых джирдженов стал слабеть, ряды их поредели, а потом начали рассыпаться. Чтоб не ослабел напор «чёрных», не иссяк их общий порыв в движении вперёд, Боорчу ещё несколько раз подхлестнул их громовым голосом. Его приказа уже никто не переводил, но все его понимали и подчинялись.

Тут и стала ясна причина ослабления джирдженьских рядов. Это примчался мэгэн монгольской конницы и, следуя своим правилам боя, начал осыпать их стрелами ещё издалека.

Джирджены, обступившие войско Боорчу спереди и справа, при виде конницы противника кинулись поначалу наутёк. Но монголы на свежих своих конях, которых меняли на ходу, не давали им уходить на загнанных измученных лошадях. И пошла рубка с успехом лишь одной стороны.

Но джирджены, которым уже нечего было терять, и на сей раз показали свой упрямый норов. Наступавшие с тыла и сбоку, даже видя гибель своих, все равно рубились с пешими «чёрными» – не отступали, не удирали в панике, как другие.

В малое время монголы истребили первые два мэгэна врага и, перестроившись, обрушились на других.

Только теперь Боорчу немного перевел дух… Оглянулся и понял: за столь краткий бой он потерял половину своего войска. И в эти бездыханные молодые тела уже не вдохнёшь жизнь, сколь ни старайся… Весь степной окоём сплошь покрывали эти распростертые тела. А как же он оберегал их! Как стремился спасти каждого! И в его сердце родился и застыл безмолвный, но жуткий, тоскливый вопль…

Тут вдруг что-то ударило его по затылку, потом боль пронзила спину и ушла под лопатки.

– О-о-о! Вот незадача!.. – простонал он. – Не вовремя.

…Воины почему-то поддерживали его под обе руки. Что-то быстро говорили, но что?

Он оглянулся, пытаясь понять, что же произошло, и увидел: из его спины торчит оперённый хвост стрелы. Какая неуклюжая, грубо выделанная, толстая стрела – ни один монгол до такой не опустится! А какой же это птицы перья? Неужели из крыла беркута?..

Во всем его теле поселилась тяжесть, закружилась голова, мысли стали разбегаться. А земля, по которой он всегда ступал уверенно и твёрдо, закачалась и стала уходить из-под ног. Потом он медленно то ли поплыл, то ли ушёл в полёт…

* * *

Шесть мэгэнов утомленных битвой джирдженов на загнанных, в мыле лошадях не смогли дать отпор всего лишь одному мэгэну монголов Сюбетея и погибли. Бежать удалось всего лишь немногим из двух мэгэнов, оставивших на поле боя раненых, убитых и сдавшихся в плен.

Кехсэй-Сабарах, проведя всё лето в хлопотах, отобрал шесть мэгэнов войска. Для них подготовили верховых коней, оружие, доспехи и одежду.

…Холода приходят в горы раньше, чем в степь. И потому на осеннюю облаву, устроенную тогда, когда пожелтели травы и листва, поставили всех воинов, чтобы заодно обучить их строю. Однако племена в этом краю охоту с войной не смешивали: у них не только не было обычая идти на охоту боевым строем в полном вооружении – они считали такое грехом.

– Да неужто мы будем подражать диким монголам, у которых и человеческих-то порядков нет в жизни?

– И то правда! Разве уважающие себя люди станут охотиться на тварей бессловесных, на детей природы с тем же оружием, каким людей умерщвляют?!

Поначалу Кехсэй-Сабарах делал вид, что не слышит этих толков. Но когда ропот начал крепчать, он прикрикнул:

– А вы хотели бы учиться войне прямо на войне? Во сколько ваших трупов такая учёба обойдётся, подумали? Да в бою ни один новобранец не поймет не только как правильно исполнять приказы, но и как их расслышать! А если приказ вовремя не исполнен, тут же распадётся строй, и самое крепкое войско станет бараньим стадом. Ясно?!

Тойоны притихли, не решились ему перечить, но он видел: им все эти его нововведения крайне не по нутру. А всё, что делается без желания, лишь по чужой воле, получается коряво… До чего же обидно, что столько идёт не по его замышлению, не так, как хотелось бы!

– Вот наказание мне на голову! – скрежеща зубами, бормотал про себя старый воитель в досаде на неумёх, вдобавок не понимающих его и противящихся его воле. – И за какие грехи мне достались эти олухи, чьи вожди выжили из ума?..

…Во времена расцвета Найманского ила людей из этих племён-народцев никто и не думал допускать до настоящего военного дела, готовить их к нему. Тогда ни под каким видом не вводили в прочно устоявшуюся среду закалённых воинов «чужую масть» – тех, кто ни сам, ни предки его искусством войны не занимался и в нём ничего не смыслил… Оно и верно: ведь почти невозможно создать настоящее войско из людей, которые войны и не нюхали. Что взбредёт им в голову, когда враг начнёт пластать на части тех, кто рядом с ними в строю, когда кровь захлещет? Самое опасное – страх, сумятица… в них начало всех поражений. Чтобы такого не случилось, уже сейчас надобно выявлять нестойких духом и боязливых людей, устранять их заранее.