Охота на наследника - читать онлайн книгу. Автор: Джен Алин cтр.№ 37

– Да разве это имеет значение? Жизнь моя была скучна, я, можно сказать, вел домашний образ жизни. А брат был слишком занят, чтоб успевать рассказывать обо мне соседям – уверен вы видели его здесь нечасто. Он был военный и…– тут Бренсон осекся. Не закончив, перешел дальше. – А отец вспоминал меня, только тогда, когда писал долгие наставительные письма. Его удручал мой образ жизни.

Джулия сразу захотела спросить, был ли этот образ жизни связан с женщинами, ведь еще не так давно этот человек активно обольщал других дам и не без успеха. Вспоминая это до сих пор странно, что он попросил ее руки.

– Лорд Редингтон, Вы нарочно уходите от ответа?

– Я просил называть меня просто Бренсон.

– Если вы будете продолжать в том же духе, Бренсон, я могу подумать, что ваше предложение имеет какой-то тайный смысл.

Бренсон небрежно потянулся за графином и опять наполнил им бокалы. По правде, он устал от разговоров и хотел поскорее заняться с ней любовью. Пока Трент готовил контракт, не было смысла все ей открывать. К тому же не следует забывать, она хочет любви. Что ж следует немного поиграть в любовь.

– Конечно, есть тайный смысл, mon cheri, я не смог устоять. Ты вошла в мои сны, с тех пор как я увидел тебя там у озера. Я клянусь, ты фея и заколдовала меня. – Бренсон подсел ближе и стал говорить еще нежнее, почти переходя на шепот. Его рука легонько коснулась ее пальчиков и, пробравшись к ладони, он стал по ней водить. – Vous conduisez me rend fou. ⁷

Джулия невольно поддавалась этому чувственному голосу, да и французский она понимала хорошо. Ее юный ум не смог отчетливо распознать столь откровенное соблазнение. Забыв о только что интересовавших ее вопросах, она подалась к нему, и сама потянулась за поцелуем, тут же правда в страхе отпрянув. Он был так соблазнителен и так сладко на нее смотрел, что она сама не поняла, как решилась на этот шаг.

Еще минуту назад Бренсон не был до конца уверен, удастся ли овладеть ею сегодня, но ее порыв изменил все. В эту же секунду он понял – это произойдет здесь и сейчас. Ему нужно было ее согласие, и только что он его получил.

Осторожно обхватив ее, пылающее нежным румянцем личико руками, он победно улыбнулся и благоговейно поцеловал ее в губы.

– Я… – попыталась оправдаться Джулия, чувствуя стыд за свое поведение. Но Бренсон пальцем прикоснулся к ее губам и стал нежно шептать:

– Mon coer s'esbat en oudourant la rose

Et s'esjoïst en regardant ma dame:

Trop mieulz me vault l'une que l'autre chose.

Mon coer s’esbat en oudourant la rose. ⁸

Сесилия была бы крайне раздосадованная, узнай, что лорд Редингтон грешит поэзией для соблазнения дам гораздо чаше, чем говорил ей. Хотя сегодня почему-то он вспомнил любимое стихотворение из томика, оставшегося от матери. Ричард говорил, она любила поэзию и часто записывала свои мысли на краях страниц. Когда Бренсон уезжал во Францию отбывать свою ссылку, брат вручил его ему как напоминание о самом дорогом им обоим человеке. Бренсон успел изучить книжонку на память, читая любимые мамины стихотворения скорее, как молитву, нежели как простые стихи. Оно как нельзя лучше подходило Джулии, такой невинной и юной.

И девушка тоже не осталась равнодушной к такой уловке, но по большей мере из-за того, что он случайно прочел одно из ее любимых стихотворений. И как только голос его стих, а голова наклонилась для поцелуя, она прежде чем ответить на поцелуй нежно продолжила:

– L'oudour m'est bon, mès dous regart je n'ose

Juer trop fort, je le vous jur par m'ame.

Mon coer s'esbat en oudourant la rose

Et s'esjoït en regardant ma dame. ⁹

Тут Бренсон понял, что, будучи соблазнителем, вдруг оказался соблазненным. Ее голос проник в самую глубину его сознания. Несколько минут они смотрели друг на друга, как зачарованные у каждого в голове проносилась тысяча мыслей, а сердца колотились в унисон. Они были как две звезды, несущиеся навстречу и обреченные столкнуться, поглотив друг друга.

Подавшись одновременно навстречу, они слились, и их накрыло волной блаженства. Поцелуй был нежным и знойным в одночасье. И прошло совсем немного времени, чтоб оба поняли, как сильно хотят друг друга. Руки Бренсона перекочевали к вырезу на груди. Отстранившись, глядя прямо ей в глаза, он стал медленно расстегивать маленькие пуговички спереди.

Наряд, что был на Джулии, состоял из короткого жакета, который Бренсон как раз и расстегивал и нижнего платья из батиста, покрытого легкой кисейной тканью кораллового цвета. Шляпку она сняла еще в холле, как и другую верхнюю одежду.

Джулия где-то понимала, что не должна ему позволять этого, но девичья воля слишком ослабла. На секунду в ее глазах блеснул страх, но новый поцелуй смел все посторонние мысли. Бренсон так властно припал к ее губам и телу, что она подчинилась. Он стал действовать более напористо, и эта уверенность пресекала всякую попытку сопротивления.

В камине тихо потрескивали поленья, разливая тепло по комнате, и когда следом за пиджачком ее платье сползло, оголив плечи и верхнюю часть груди, еще скрытую корсетом, вместе с теплых его рук ее обдало жаром. Еще никто и никогда ее такой не видел. И пока эти мысли бродили в голове ее тело медленно и методично освобождали от одежды его проворные руки.

Кажется, прошло больше времени, чем казалось, потому что за окном было уже не так светло. Оставив девушку в одной сорочке, Бренсон стал раздеваться сам. На ее лице горел румянец, но за время его действий она не молвила ни слова. Точно завороженная, Джулия следила за его движениями.

Наконец он остался в бриджах. Она думала, он скинет и их, но он почему-то повременил. Предложив ей руку, Бренсон помог ей спуститься на мягкие подушки, раскиданные у камина. Здесь было еще теплей и когда прильнув к ней в очередном поцелуе, он избавил ее от сорочки, она совсем этого не почувствовала.

Поцелуи отвлекали от главного, и Джулия с ужасом поняла, что нагая, только почувствовав, как его голая грудь притиснула ее к подушке. Только теперь ее одолел неистовый стыд. Она инстинктивно стала прятать тело руками. Мужчина видит ее нагой, какой ужас! И сам почти наг! Где ее добродетель, где ее рассудок?

В этот момент к естественному стыду прибавился панический, вбиваемый девам сызмальства страх, что мужчины опасны и то, что сейчас они делают грех. А за грех будет наказание…