Она и не собиралась, да и не смогла бы, слишком занятая рождавшимися в ее голове фантазиями.
И даже то, с каким наработанным годами практики мастерством он ее раздел, Клео уже не волновало. Не сейчас. Через несколько секунд она осталась только в шелковом белье и туфлях, ее голубой наряд небрежно валялся где-то в углу, словно и не стоил ей состояния. Впрочем, и это ее не волновало. Она могла думать только о жажде в его глазах, в своем теле. Боже, всем своим существом она хотела его!
Байрон расстегнул ее бюстгальтер и отбросил в сторону.
— У тебя восхитительная грудь. Такая мягкая, живая… — Он начал покрывать ее поцелуями. — Я воспользуюсь этим по полной. Снимай свои восхитительные туфли и ложись. Трусики оставь — их я хочу снять сам.
Байрон медленно раздевался, постепенно открывая мускулистое тело, плоский живот, рельефные бицепсы и идеальную грудь, соски на которой Клео безумно хотелось поцеловать. Облизнуть. Взять в рот. Сделать это с каждой частью его тела. Ей хотелось… Боже, как сильно ей хотелось!
— Продолжай смотреть на меня так, Клео. — Байрон присоединился к ней. — И я еще быстрее войду в тебя.
Ее темные глаза распахнулись еще шире.
— Черт, ты же великолепна. Мне нравится этот взгляд! — Он запустил пальцы в самое интимное место, и она застонала. — О, ты такая же нетерпеливая, как и я.
Клео кивнула, и у нее перехватило дыхание — Байрон вошел в нее. Как же это прекрасно… какой он большой! Он заполнил ее полностью, но ей хотелось больше, глубже. Клео вцепилась ногтями в его ягодицы, обхватила ногами за спину, притягивая к себе.
— Клео, дай мне перевести дух.
— Заткнись и продолжай! — Ждать было невозможно. Клео хотела кончить — и побыстрее!
Он двигался все мощнее и быстрее, пока Клео наконец не достигла пиковой точки. В ее стоне было все — дикость, ярость, смущение, одиночество. Как она смела так говорить с ним? А он продолжал, и горячий воздух обжигал легкие, губы широко раскрылись. Она чувствовала, что сейчас снова испытает оргазм, — но на этот раз они достигли пика вдвоем, и их общий стон эхом отразился от стен.
Наконец они замолчали, и Байрон рухнул на нее, вдавив своим весом в мягкий матрас. Но почти сразу он сполз.
— Прости.
Клео не хотела его извинений, она сейчас вообще ничего не могла хотеть. Все желания, копившиеся в ней с момента встречи с Байроном, были удовлетворены, от огненного жара осталась одна зола. Мертвым грузом Клео лежала на кровати, уронив руки по бокам, не чувствуя ног. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, чувствуя близость сна. Вздох, какое-то движение — Байрон сел на кровати. И снова наступила тишина.
Байрон стоял возле кровати, наблюдая за безжизненным телом Клео со смесью странных эмоций.
Страх. Все, чего она хотела от него, — был секс.
Разочарование. Честно говоря, он ожидал от нее большего.
Но когда он справился с ударом по собственному эго, вернулась решимость. Он не отпустит ее так просто. Нескольких ночей страсти ему недостаточно. Пока в них обоих горит желание, Байрон хотел обладать Клео. Сексуальное притяжение между ними было очень сильным, сильнее, чем с Симоной или Евой.
Но сексуальное притяжение — это не любовь. Истинной любви Байрон к ней не испытывал. Со временем он разберется в своих чувствах, но сейчас две неудавшиеся помолвки не давали ему сделать это. Ведь каждый раз он считал, что влюблен, и каждый раз чудовищно ошибался.
Только в его страсти к Клео не было сомнений. Как и в ее — к нему, что немного успокаивало. Байрон решил использовать эту страсть, чтобы удержать Клео в своей жизни и своей постели. Все само наладится, а пока он докажет ей, что искренние отношения — не предательство по отношению к умершему супругу.
Если причина в этом, конечно. Байрон все еще сомневался, что ее брак был таким уж совершенным. Оставалось только надеяться, что в какой-то момент они смогут об этом поговорить. Обычно женщинам нравилось рассказывать ему что-то о своей прошлой жизни, но не Клео. Может быть, Макаллистер расскажет ему больше по возвращении. Или осторожно расспросить Дорин? Хотя не стоит, ведь умерший муж Клео был ее сыном.
Черт возьми! Байрон схватился за голову. Он не привык чувствовать себя неуверенно, и невозможность разобраться в чувствах к Клео его очень беспокоила.
А Клео спала, не догадываясь о его тревожных мыслях. В отличие от Байрона она была полностью удовлетворена.
Он укрыл Клео пледом и направился в ванную. Горячий душ — вот что ему сейчас нужно. И хорошенько поесть. Когда он полностью успокоится, то вернется и разбудит Клео, на сегодня он с ней еще не закончил. Байрон хотел показать Клео, что больше она не сможет жить без секса, что ей нужен постоянный любовник, который заставит ее тело сгорать от желания.
Глава 18
Клео проснулась в великолепном настроении, но уже через несколько секунд вздрогнула, осознав, где находится и почему ей так хорошо. Неужели она действительно велела Байрону заткнуться и продолжать? Да, и он послушался. А она кончила, причем два раза. И это было прекрасно.
Как и прикосновение Байрона, который прямо в эту минуту пробегал кончиками пальцев по ее позвоночнику.
— Ты проснулась, — промурлыкал он ей прямо в ухо, не давая повернуться. Сколько же мягкости было в его голосе. — Давай попробуем так.
И, не давая Клео возразить, Байрон вошел в нее сзади, снова пробудив неугасимое желание. Руками он массировал ее соски, пока они не стали такими твердыми и чувствительными, что Клео не могла сдержать стон.
— Какая же ты сексуальная. Не понимаю, как ты могла прожить без этого так долго.
Клео могла бы сказать ему, что такого с ней никогда не было, но не стала, сконцентрировавшись на волшебных ощущениях. Вскоре она и сама начала двигаться, их совместный ритм становился все мощнее.
— О боже…
Это уже чересчур. Воздух между ними наэлектризовался, напряжение нарастало. Горечь и сладость знания, что Байрон будет для нее лишь любовником, да и то временным, смешались воедино. Глупо с ее стороны желать большего.
Если бы Байрон был не тем, кто он есть… Будь он обычным мужчиной с обычной работой и обычной жизнью… Но обычный мужчина не произвел бы на нее такого впечатления, не завел бы ее так сильно. Не вынудил желать того, чем она никогда не сможет обладать.
Они достигли освобождения в один миг, содрогаясь в экстазе. Но когда Байрон прижал Клео к себе, нашептывая ласковые слова, она ощутила сильнейший страх, лишающий ее радости от оргазма.
Все внутри ее кричало о том, что так не может продолжаться, что скоро это превратится в муку!
И в то же время Клео знала, что не сможет остановиться. Не пока он хотел ее, каким бы коротким ни был этот период. Ведь для людей положения Байрона такая интрижка не более чем разнообразие в привычном ходе вещей. Поначалу он воспринял Клео как вызов, но сейчас? Все изменилось. Клео с ним, в его постели, удовлетворяет все желания без ноты протеста. Тогда как с ее желаниями не считаются, и это ей очень не нравилось. Если Клео чем и гордилась, так это своей независимостью, силой воли и характером, который нужно уважать. Так она думала до встречи с Байроном — с ним ее сила воли быстро слабела, а от так называемого характера ничего не оставалось.