— Ну и что это было?
Кира проверила свои ощущения, ничего не менялось. Она сделала для уверенности еще один глоток и поставила стакан на стол.
— Что-то случилось с Миланом и Уршулой. Я почувствовала и решила, что надо бежать на помощь.
Видимо, ее слова были совсем не тем, что Фреда ожидала услышать. Ее глаза расширились, и она сжала руки так, что косточки на пальцах побелели. Потом начала рыться в сумочке и, наконец, извлекла оттуда пачку гигиенических салфеток. Минуту она смотрела на них непонимающе, потом вытащила одну и стала вытирать лоб. Закончив эту операцию и убрав салфетки, она, видимо, решила, что способна сформулировать вопрос.
— Ты способна чувствовать, что с ними происходит? На расстоянии?
Теперь уже Кира поняла, что ей срочно необходима пауза. Стакан был под рукой, и она срочно сделала еще несколько глотков. “Что сказать? Насколько можно ей довериться?”
— Наверно, ты боишься признаться. Но поверь, мне ты можешь доверять. Ты меня выручила, можно сказать, спасла там, в баре.
Фреда встала и сделала несколько шагов по номеру. Видно было, что ей не удалось успокоиться и произошедшее совсем недавно внизу по-прежнему заставляло ее не просто переживать, но все еще наполняло страхом.
Кира просто не знала, что сказать. Когда-то это должно было произойти, почему бы не сейчас. Больше того, это перестанет на нее давить. И можно будет не бояться, бояться проколоться. А Фреда, может быть, она со всеми ее познаниями и практичным подходом к жизни отнесется к этому спокойнее и по-деловому, что ли.
— Ну, чего ты молчишь? Объясни, что происходит! Как все это возможно? Что ты молчишь?
Теперь Кира смотрела на свою знакомую почти с ужасом. Она поняла, что Фреда на самом деле тоже находится на грани истерики и, стараясь успокоить девушку, она одновременно пыталась успокоить и себя. Что ее возможности уже на исходе, и надо наконец решиться.
— Да, я могу. Я чувствую их. Я чувствую их и других могу. Других иногда, не всегда. Но если сильно захочу, то могу любого. Моя стихия… Моя сила мне поможет.
Может быть, Кире и полегчало после этих слов, но этого нельзя было сказать о Фредерике. Она вжалась в кресло, как совсем недавно внизу, в баре.
— Успокойся, я не могу заблокировать твою силу. — тут девушка сбилась и замолчала. Потом тихо добавила. — Наверно.
На самом деле она вдруг поняла, что и вчера и сегодня она уже это делала. Она останавливала стихии других, она заставляла их страдать, бояться так же, как страдала и боялась сегодня у нее на глазах Фреда.
И боится.
— Не надо, Фреда!
И, самое главное, нельзя. Нельзя сейчас бояться! Надо действовать. Она подскочила и бросилась мимо замершей женщины к шкафу и вытащила чемодан.
— Давай, помогай мне скорее! Я только переоденусь!
Кира сбросила костюм, который наверняка будет только мешать в дороге, и начала натягивать джинсы. Она почувствовала, что Милан начал отдаляться от нее немного быстрее.
— Складывай, складывай все в чемодан. Вот пакет еще, потом я разберу. Она надела свитер и только сейчас поняла, что Фреда по-прежнему сидит в кресле. Она подскочила и потрясла ее за плечи.
— Приди в себя! Ты мне нужна! Сейчас поедем, только вещи соберем!
Кира кинулась в ванную, а Фредерика наконец поднялась и окинула номер бессознательным взглядом. Мир рухнул или готов был рухнуть, держась на тоненькой ниточке. На словах этой девушки.
Она сделала шаг, наклонилась и постаралась как можно аккуратнее сложить костюм Киры. Она делала движения как автомат, машинально.
Кира выскочила из ванной с пакетом, вытащила из шкафа второй чемодан с вещами Милана. Очень хорошо, что он его практически не распаковывал.
В чемодан полетели туфли, пакет с косметикой. Все это время Фреда стояла с прижатым к груди кардиганом.
— Давай же, чего стоишь!
Кардиган последовал за другими вещами, и Кира склонилась, застегивая сапоги.
— Стой! А твоя одежда! И вещи!
Фредерика растерянно оглянулась и наморщила лоб.
— В баре осталась! А вещей нет, только сумка. Я же собиралась на пару часов.
Несколько секунд женщины молча смотрели друг на друга. Потом девушка вздохнула.
— Придется вернуться в бар.
— А эти?
— Я думаю, их там нет. Наверняка сбежали. Думаю, у них сейчас трагедия похлеще нашей.
В глазах Фреды застыл немой вопрос. Кира, стараясь не думать, что же может ждать их в этом лобби-баре, натянула куртку и с трудом застегнула чемодан.
— Все, машина внизу, на паркинге отеля. Но сначала за твоей одеждой.
Фредерике оставалось только кивнуть.
* * *
Царский дворец встретил их тишиной, прохладой и настороженностью. Стража на входе пропустила магов без вопросов, при входе во внутренние покои их уже ждал чиновник царя. Одетый в длинную рубаху и цветную накидку мужчина вежливо поприветствовал Бахмана и Эстер.
— Я склоняюсь перед могущественным магом и нижайше прошу сообщить причину его визита во дворец. К сожалению, все приближенные чиновники сейчас заняты. Царь вместе со своей свитой и с другими великими магами сейчас будет вершить суд над нарушителем порядка.
Произнося эту речь, чиновник со страхом и недовольством посматривал в сторону Эстер. Он знал, что колдунья может проходить куда хочет, в отличие от большинства других женщин, и это было для него непонятно и неприятно. Так что опытный царедворец решил просто сделать вид, что эта женщина пришла в сопровождении своего мужчины, а в этом случае он мог обращаться только к нему.
Бахман словно почувствовал сомнения чиновника и взял Эстер под руку. При этом он положил другую свою руку на ее ладонь, чтобы развеять все сомнения мужчины. Эстер никак не прореагировала на поступок своего спутника и устремила холодный взгляд на царедворца. Тот смешался, словно не ожидал подобного поведения от совсем юной девушки.
Маг воспользовался его растерянностью и сделал шаг вперед.
— Мы идем на царский суд. По закону ты должен немедленно проводить нас туда. Эстер обладает особым даром, как известно, царь Астиаг прислушивается к мнению магов, надеюсь, ты знаешь об этом.
Царедворец решил, что ничем не рискует. Астиаг часто обращался к магам за советом при решении сложных вопросов, и однажды именно женщина пророчествовала ему именем богини. Пускай идут, там уже много магов, может быть, они решат судьбу Куруша по справедливости. А Астиаг, в конце концов, он не его дед, Киаксар. Ходят слухи, что во многих богатых родах хотели бы перемен…
— Идемте, я проведу вас, церемония вот-вот начнется.
Они шли за чиновником по затянутому полумглой коридору, мимо факелов, мимо охранников, мидийских копьеносцев, к ее цели. Она не знала, что хочет обрести во время суда, но чувствовала, что может совершить нечто, что приблизит ее к цели. А цель у нее уже была. Эстер решила, что настанет момент, когда она не будет подчиняться решениям хранительницы. Как это случится, она не знала, но что сделает все для этого, не сомневалась. Она искоса взглянула на Бахмана и улыбнулась. “Я не права. Мы не будем подчиняться решениям хранительницы. И ты, Бахман, поможешь достичь этого. Поможешь мне, и… себе”.