Тело как улика - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Тсокос cтр.№ 51

Понедельник, 12 сентября 2011 года, Управление по делам молодежи, Берлин-Шенеберг

Подросток, который называет себя Рэем, не может рассчитывать на возвращение в свою семью через восемь дней. Он настойчиво повторяет, что не помнит свою фамилию, национальность и родной город.

Но, в конце концов дата его рождения всплыла в памяти. Он родился 20 июня 1994 года, сообщает юноша для протокола. В каком месте, в какой стране, он не может или не хочет говорить.

Рэй общается на сносном английском языке, но, очевидно, он не носитель языка. Его собеседники из службы неотложной помощи молодежи, должно быть, заметили это. В конце концов, Рэй несовершеннолетний, поэтому нуждается в защите и к нему следует относиться осторожно. Социальная служба помощи молодежи предоставила ему место в поднадзорной квартире в Берлин-Темпельхоф, где Рэй чувствует себя вполне комфортно.

Гораздо меньше ему нравится, что через неделю после его появления в здании Красной ратуши его допрашивают полицейские. Записываются так называемые на профессиональном жаргоне свидетельские показания.

Кажется, что память Рэя частично возвращается. Теперь он может сообщить, что его отца якобы звали Райан, мать Дорин, его отец недавно умер, матери к тому времени уже не было в живых. Пять лет назад она погибла в автокатастрофе, после чего они с отцом путешествовали «по всему миру». Часто они проводили ночи в лесу, иногда на пляже, иногда в городах либо в отеле либо дома у «хороших людей», приютивших их.

Когда были одни в лесу, произошло трагическое событие – отца убили. «Я положил его в яму и похоронил под камнями», – говорит молодой человек. Впоследствии он бродил один в лесу и наконец добрался до дороги. Он попросил одного водителя подвезти его и через несколько дней приехал сюда, в Берлин. Отец раньше объяснял ему, что делать в случае чрезвычайной ситуации: «Если по какой-то причине я больше не смогу тебе помочь, отправляйся в Берлин. Там ты получишь необходимую помощь». Итак, он здесь, и надеется получить помощь, о которой говорил ему отец.

Где произошла автомобильная авария, в которой погибла мать? Где именно отец умер и похоронен в лесу, за несколько недель до того, как Рэй приехал в Берлин? На эти и многие другие вопросы у Рэя только один ответ: «Я не знаю». Он не помнит, что было до гибели матери. А в годы его походов с отцом он не обращал внимания на то, где они были.

История «лесного мальчика» – как его вскоре окрестят в берлинской бульварной прессе – звучит как-то неубедительно, потому что Рэй отстраненно озвучивает утверждаемые трагические события – смерть матери, смерть отца, одиночество, блуждание по лесу – как будто они его не касаются. С самого начала заметно, что он, похоже, не очень заинтересован в своей якобы утраченной личности. «Несмотря на то что я должен выяснить, кто я и откуда, – объясняет он полиции, – это мне не поможет. В конце концов я один».

Он сам верит в свою неоднозначную историю или он лжет своим собеседникам? Если последнее верно, каков его мотив? Или Рэй страдает от реальной частичной амнезии или психического заболевания? Это нелегко понять его собеседникам. Тем более что Рэй категорически возражает против намерения следователей обратиться с его фотографией к общественности по всей Европе. Он не хочет этого, «из-за внимания», объясняет он многозначительно. В результате следователи не могут обратиться к общественности и СМИ, поскольку по закону на такие действия требуется согласие Рэя.

Поэтому полиция прекращает свои расследования, так как в случае с «лесным мальчиком» нет никаких указаний на какую-либо опасность ни для юноши, ни с его стороны. С помощью Интерпола ранее был проведен поиск в австрийских и чешских лесах предполагаемой могилы отца Рэя – безрезультатно, что, собственно, никого не удивило.

Бульварные СМИ проложают спекулировать этой темой.

С другой стороны, перед службой помощи молодежи стоит только задача защиты несовершеннолетних, а не об угрозе возможных мошеннических действий. Рэй имеет право на все льготы, которые предоставляются несовершеннолетним в Германии, если они в них нуждаются. Неважно, являетесь ли вы гражданином данной страны или иностранцем, известна ваша личность или нет.

В принципе, это хорошо, государство не позволит бездомному и обездоленному мальчику остаться в беде из-за того, что у него нет бумаг, и его память фрагментарна. Тем не менее эта щедрая система помощи также сильно подвержена злоупотреблению со стороны лиц, которые обманным путем, посредством ложных оснований получают льготы.

В глазах социальных работников потребность Рэя в помощи усугубляется его явными проблемами с памятью. Наконец, частичная амнезия часто возникает из-за травмирующих ситуаций – будь то физическая травма или событие, которое нанесло психическую травму человеку.

В любом случае в молодежной коммуне на улице Боруссия в Темпельхоф загадочному «лесному мальчику» дают еду и жилье, о нем заботятся социальные работники, одевают и дают карманные деньги 240 евро в месяц. Кроме того, ему назначают официального опекуна, который представляет интересы предполагаемого сироты. Это увеличивает ежемесячные расходы на проживание, питание и уход более чем на три тысячи евро.

Понедельник, 12 декабря 2011 года, Институт судебной и социальной медицины, Берлин-Моабит

Бюрократическая мельница крутится медленно. Спустя более двух месяцев после появления Рэя в Красной ратуше, он в сопровождении воспитателя приходит в Государственный институт судебной и социальной медицины в Берлин-Моабит. В состав возглавляемого мною Института берлинского Департамента здравоохранения входит известный отдел судебной психиатрии, специалисты которого проводят экспертную оценку психического состояния. По просьбе службы помощи молодежи «лесной мальчик» должен быть подвергнут психиатрической экспертизе. В запросе, адресованном мне, содержится просьба о судебно-медицинской экспертизе, включая анализ волос и ДНК, который планируется провести на следующий день в Институте судебной медицины Шарите, который я также возглавляю.

Психиатрическая экспертиза в Институте должна установить, есть ли у Рэя психическое расстройство, и если да, то о каком расстройстве личности идет речь. Есть ли у него бредовые мысли? Отличает он ли воображаемые события от реальных? Если окажется, что он психически здоров, необходимо выяснить истинна ли амнезия или это симуляция.

Психиатры и судебные психологи разработали критерии, которые помогают определить, говорит ли обследуемый правду или лжет. Согласно этим критериям говорящие неправду рассказывают свои истории в хронологическом порядке, с меньшей детализацией и менее рельефно, чем люди, которые сообщают о реальных событиях. Вымышленную историю можно легче воспроизвести, если передвигаться по временной шкале. Кроме того, лжец должен помнить каждую деталь, которой он украсил свою историю. Симулянты украшают свои нагромождения лжи, как правило, только бледными клише.

Когда опытные психоаналитики анализируют мнимые описания событий в жизни в соответствии с этими критериями, то могут с высокой точностью определить, лжет человек или нет. Соответственно, мой коллега, судебный психиатр доктор С., приглашает предполагаемого «лесного мальчика» на первую встречу, просто чтобы тот мог рассказать все, что приходит ему на ум и кажется важным.