Тело как улика - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Тсокос cтр.№ 49

В то же время, когда в Берлине продолжалось расследование предполагаемого убийства внуком Анны-Герды А., прокуратура и уголовная полиция в Аугсбурге активно расследовали «скандал с медсестрами» невероятных размеров, который месяцами пестрит в заголовках по всей стране. Али Л., 54-летний санитар, жестоко обращался с жильцами дома престарелых более десяти лет. Тунисский «санитар-ужас», как его называют бульварные СМИ, своими действиями продклеплял распространенный страх стать жертвой жестокого обращения в старости. Его действия превосходили самые жуткие кошмары. Он избивал пожилых людей, доверенных ему, бросал в них предметы, таскал по полу за собой. Его запуганные коллеги молчали в течение многих лет – до тех пор, пока в 2010 году они наконец не набрались храбрости и не рассказыли о садисте – мучителе пожилых людей.

На фоне, казалось бы, бесконечной цепочки «скандалов об ужасающем уходе за пожилыми» и зловещих сообщений в СМИ становится более понятным, почему в Берлине прокурор выдвинул обвинение Франку С. и отвел ему роль «доктора ужасов», что является явной ошибкой. Согласно моему, судмедэксперта, заключению смерть пожилой женщины не была вызвана плохим уходом за ней или действием третьих лиц.

Среда, 21 марта 2012 года, Берлин-Тиргартен, участковый суд

Почти ровно через девять месяцев после смерти Анны-Герды А. основной процесс против Франка С. был открыт в окружном суде Тиргартена в Берлине-Моабит. Выдвинутое обвинение заключалось в том, что Франк С. забрал свою бабушку из дома престарелых против ее воли, чтобы жить за счет ее пенсии. 89-летняя женщина находилась в нечеловеческих условиях в грязной и запущенной квартире и умерла совершенно измученной всего через двенадцать дней. При этом внук вел себя «с пренебрежением к страданиям бабушки».

Интерес СМИ к этому процессу огромен, в зале суда присутствуют представители бульварной прессы и региональных телеканалов. В местной прессе Франк С. уже был частично осужден, и когда он появляется в зале суда, его нервы сдают. Председательствующий судья в начале судебного разбирательства прежде всего хочет узнать у обвиняемого лишь одно: что именно произошло между 8 и 20 августа 2011 года, то есть в те двенадцать дней, за которые пожилая дама похудела с 48 до 42 кг и умерла?

Внук дает путаные и многословные ответы. Обрадованный возможностью оправдаться, он объясняет, что действовал только ради блага своей бабушки, но его объяснения приводят к обратному эффекту – он предстает в неблагоприятном свете.

Он потерял обоих родителей в возрасте 16 лет, говорит он, хотя его никто об этом не спрашивал. Тогда бабушка позаботилась о нем. Он переехал к ней одиннадцать лет назад и с тех пор жил с ней в квартире на мансардном этаже. Когда она стала «не в форме», он захотел вернуть любовь, с которой она раньше заботилась о нем. Это звучало очень трогательно.

У него нет высшего образования и уже много лет он не работает. Из онлайн-казино в интернете он получает регулярный доход в качестве игрока в покер, утверждает внук, в квартире он «прячет 20 000 евро», даже автомобиль он назвал своим собственным. «Я получал деньги от продажи сотовых телефонов, – рассказывает он судье. – Я получил 2000 евро за проданный смартфон». На возражение судьи о том, что он не знает сотового телефона в этом ценовом диапазоне, Франк С. ничего не отвечает и вместо этого расказывает эпизоды из жизни с бабушкой.

«Бабушка – самый дружелюбный человек, которого я знал», – говорит он, с волнением вспоминая, как пожилая дама повредила свою ногу шесть лет назад на кладбище, когда съехала с основания надгробная плита могилы дедушки. От этой травмы бабушка так и не оправилась. Когда у нее начались проблемы с головой, стал приходить социальный работник, но в основном он, ее внук, заботился о ней. «Мы ходили по многу часов каждый день, – говорит он. – Движение принесло ей пользу. И мы каждый день бывали в кафе».

На вопрос, кто платил за посещение ресторанов и кафе, Франк С. признается, что платила бабушка. «Тогда ее счет был в минусе, – добавляет он, – около 2500 евро».

– Вы можете признать, что жили за счет своей бабушки? – спрашивает судья ответчика.

– Я бы не получил ее пенсии, даже если бы захотел. У нее был социальный работник, который отвечал за это.

Председательствующий судья явно недоволен – не только инфантильными ответами, но и обвинениями прокуратуры, которые все чаще оказываются необоснованными. «Я снова задам этот вопрос, – обращается он к ответчику – Ваша бабушка жила еще двенадцать дней. Как прошли эти дни?»

– Ну, плохо, – отвечает Франк С. – Она сидела в инвалидном кресле. И потом ей стало еще хуже, под конец она только лежала в постели. Мне было очень тяжело. Но мне удавалось кормить ее и менять подгузники.

– Вы жили со своей бабушкой в совершенно грязной квартире, – упрекает его судья. – Ванная была так запущена, что в ней невозможно было купаться. И на кухне невозможно было подойти к плите. В таких условиях как вы намеревались обеспечить адекватную заботу и питание своей бабушке?

Франк С. выкручивается. Плохое состояние квартиры было «только временным». «И бабушка не хотела в дом престарелых».

И есть, действительно, показания сотрудницы из дома престарелых, которые подтверждают, что Анна-Герда А. хотела вернуться домой.

Франк С. продолжает попытки оправдания, но председательствующий судья его останавливает. «Никто не говорит, что вы ответственны за смерть своей бабушки», – успокаивает он ответчика.

Недоумение написано на лице обвиняемого, в зале суда также шок: разве прокурор не упрекал обвиняемого прежде, что он недобросовестно ухаживал за пожилой дамой, что косвенно стало причиной в ее смерти?

«Вы когда-нибудь пытались получить помощь?» – спрашивает судья Р. обвиняемого, который сам явно ошеломлен таким поворотом событий. И добавляет, что Франк нуждается в профессиональной помощи. Этим он заканчивает слушание обвиняемого и предоставляет слово мне, знающему дело с позиции судебно-медицинского эксперта.

«Какова причина смерти госпожи А. согласно вашим выводам по итогам вскрытия?» – спрашивает председательствующий судья. Я отвечаю лаконично: «Госпожа А. не голодала и не испытывала жажду, она была в хорошем состоянии. Госпожа А.

умерла от сочетания тяжелых хронических заболеваний сердца и легких. Особенно в плохом состоянии было ее сердце, готовое в любое время остановиться. Анемия в результате воспаления слизистой оболочки желудка также повлияла на исход жизни госпожи А.». В этот момент у меня вертелось на языке такое замечание: «Если бы прокурор прочел мой отчет о вскрытии более внимательно, то, вероятно, никого обвинения против Франка С. не было бы выдвинуто», но я не мог этого сказать.

Председательствующий судья просматривает дело. «В лечебном учреждении пожилая дама все еще была в хорошей форме, – говорит он. – И затем она потеряла много веса за такое короткое время».

«Да, это типичное течение такого заболевания. В какой-то момент компенсаторные механизмы организма полностью истощаются. Быстрая потеря физических сил также приводит к резкому снижению веса. Как и в случае с Анной-Гердой А., незадолго до ее смерти. Даже немедленная госпитализация не остановила бы этот процесс, максимум на несколько дней. Я могу только повторить, что вскрытие не выявило никаких признаков, указывающих на недостаточный уход за умершей», – отвечаю я.