Тело как улика - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Тсокос cтр.№ 54

Переводчик переводит его слова на немецкий.

В конце концов принято решение продолжить разговор через две недели.

Среда, 4 апреля 2012 года, Городской институт судебной и социальной медицины, Берлин-Моабит

В начале апреля доктор С. и Рэй встречаются в четвертый раз. Присутствуют опекун Рэя и переводчик.

Беседа начинается многообещающе. «Я кое-что писал на компьютере», – объявляет Рэй.

«Хорошо, – говорит психиатр. – Расскажите нам дальше о своей жизни».

Рэй печально качает головой. К сожалению, текст на ПК каким-то образом был удален. Он потратил часы, пытаясь найти файл, но до сих пор ему это не удалось. Длинный текст, который он сначала написал, пропал, и Рэй в общей форме восстановил его по памяти на двух страницах. Но на данный момент он не может сделать больше.

Сошлись на том, что Рэй прочитает текст, написанный на английском языке, и переводчик переведет предложение по предложению.

В один из дней пребывания в больнице Рэй, проснувшись, увидел склонившегося над ним человека и внезапно понял, что это его отец. Все его тело онемело, зрение было очень слабым, он мог говорить с трудом. Но отец успокоил его, сказав: «Все в порядке, сын. Закрой глаза и немного отдохни. Я здесь и позабочусь о тебе». Рэй ответил: «Хорошо», и снова заснул.

Когда проснулся в следующий раз, то снова лежал в кровати. «Очень тихо, солнечно, – описывает Рэй обстановку. – Я смотрю в окно, вижу траву, большое дерево и небольшую реку, которая течет мимо, где бы я ни находился». Поначалу тело едва подчинялось ему. «Мои ноги не делали того, что я хотел. То же самое было с руками. У меня были спонтанные мышечные сокращения. Я должен был снова учиться ходить. Это было не так уж плохо. Правда, мой отец посмеивался над моей неспособностью ходить».

Доктор С. благодарит за чтение текста. «Пожалуйста», – говорит Рэй на немецком языке. Вдруг его застает врасплох вопрос:

– Сколько вам лет?

Рэй растерян.

– Что, простите?

– Сколько лет?

– Семнадцать, – вспоминает Рэй как раз вовремя.

Этот каверзный вопрос доктора С. на первый взгляд безобиден: «Тогда речь идет о времени примерно пять лет назад, вам исполнилось двенадцать лет».

Предполагаемая дата его рождения, похоже, записана в памяти Рэя. Согласно его заявлениям он достигнет совершеннолетия 20 июня 2012 года. До тех пор он все еще может пользоваться защитой и преимуществами Берлинской службы помощи молодежи, если только не выяснится, что пособие он получал обманным путем.

Вместо того чтобы продолжать рассказывать, Рэй возвращается к сложным объяснениям, что ему трудно упорялочить свои воспоминания. Между тем он успевает похвалить переводчика, когда тот перевел особенно сложную структуру предложения на немецкий язык: «Очень хорошо сделано».

Но доктор С. не сдается. «Просто расскажите о конкретных случаях из жизни», – поощряет он Рэя.

«Я помню, что много тренировался», – выдает молодой человек после некоторого сопротивления.

Доктор С. теперь меняет тактику и задает конкретные вопросы. «Что это были за тренировки?»

«Смешанные боевые искусства», – отвечает Рэй. Удивительно конкретный ответ, от которого он немедленно пытается уйти. Когда его попросили рассказать о тренировках более подробно, он возмущается: «Это было просто обучение боевым искусствам. Просто физическая подготовка».

Разговор по-прежнему двуязычен. Рэй говорит по-английски, переводчик переводит на немецкий. Доктор С. спрашивает по-немецки, переводчик переводит на английский. И если ему не нравится перевод, Рэй исправляет и на одном, и на другом языке.

– Что именно вы там делали? – спрашивает психиатр.

– Меня учили защищаться, – уклоняется Рэй.

– Кто был твоим учителем?

– Мой отец, – говорит Рэй по-немецки.

– Можете ли вы сказать, что ваш отец научил вас боевым искусствам?

– Ну, он научил меня тхэквондо, шаолинь и… дзюдо, – нерешительно отвечает Рэй, теперь снова на английском.

– Я не думаю, чтобы он обучил меня до черного пояса, но показал мне много приемов.

– Как он объяснял то, что учит вас боевым искусствам? Для чего?

– Ну, он сказал, что мое тело все еще онемевшее и слабое, и он хотел улучшить мое физическое состояние. И он также сказал, что я очень активно занимался спортом, когда мне было восемь или девять лет.

– И где вы тренировались?

– Везде.

– Какие у вас самые ранние воспоминания об этих тренировках? В какой обстановке это было?

– Это было на улице, – говорит Рэй. – Но я не могу точно сказать, где. Если вы улице, то не сразу видите табличку с ее названием.

Такой разговор продолжался довольно долго. Выпытывать у обследуемого показания, не поддающиеся проверке, – тот еще труд. В итоге определяется некоторый промежуток времени: после того как отец привез его из больницы, они занимались в течение двух месяцев боевыми искусствами. На вопрос о том, что произошло после этого, Рэй опять встает в оборону: его воспоминания о последующих событиях все еще путаются, и он не может комментировать их.

– Тогда просто расскажите ваши воспоминания, не упорядочивая, – предлагает доктор С.

– А если они настолько перепутаны, что я сам их не понимаю, – отказывается Рэй, – я не могу их рассказать.

– Что же вы не понимаете в них?

Рэй становится все более агрессивным. «Я не понимаю, почему вы не понимаете, что мои воспоминания настолько перемешаны, что я не могу рассказать их».

Доктор С. задает ему ряд вопросов о событиях недавнего прошлого. Воспоминания Рэя о всех событиях с момента его прибытия в Берлин упорядоченны, ясны и полны деталей. Имена людей, даты, названия улиц у него наготове. Но как только психиатр начинает говорить о времени, которое было непосредственно перед появлением Рэя в Берлине, в памяти так называемого лесного мальчика снова возникают очень глубокие провалы.

Доктор С. снова пытается неожиданно атаковать.

– Что ваш отец делает сейчас?

– Вы, должно быть, шутите? – негодует Рэй. Психиатр отрицает.

– Очень смешно, – обиженно говорит Рэй. – Я не участвую в этой игре. Вы точно знаете, что мой папа мертв. Вы даже не представляете, как сильно вы меня обидели этим вопросом.

Доктор С. продолжает спрашивать. Хотя Рэй много лет путешествовал по миру со отцом, он не может вспомнить название какой-либо страны, города или отеля. Даже события или беседы, которые он вел со своим отцом, выпали из его памяти. Если ему верить, то окружающая обстановка всегда проходила мимо как в тумане. Он общался с отцом, кажется, только когда они тренировались вместе или когда он преподавал Рэю математику и географию. С другой стороны, у него все еще в памяти сохранились знания, переданные отцом, потому что, как объясняет Рэй, он добросовестно повторял все задания.