Тело как улика - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Тсокос cтр.№ 57

Два трагических события в истории его мошенничества – сначала случайная смерть матери, через пять лет – отца – по-видимому, были несколькими зернами правды в его рассказе. Судебный психиатр С. в своем отчете отметил, что симуляции и ложь в психологическом контексте могут интерпретироваться как симптомы внутренней кризисной ситуации. Однако это не было задачей врача, а у Робина ван Х. не выявлялись никакие психиатрические расстройства. Психотерапевтическая помощь, вероятно, понадобилась бы молодому человеку не только тогда, когда он прибыл в Берлин, но и много лет назад.

Когда Робин исчез из города Хенгело в начале сентября 2011 года, не сообщив своему приятелю, мачехе или матери своего маленького сына, он спасался бегством не только от ситуации, с которой он не справлялся, но и от долгов, достигших 8000 евро, которых он наделал вместе с «бывшим соседом по комнате». Это большая сумма для безработного молодого человека, который имел все основания чувствовать себя так, как будто заблудился дремучем лесу

Патологический лжец?

По словам своего создателя, Патриции Хайсмит, Том Рипли является «источником зла». Берлинский психиатр доктор К., специалист по расстройствам личности из Шарите, по крайней мере, классифицирует так называемого лесного мальчика в интервью газете как «патологического лжеца». Лгут часто с целью привлечь к себе внимание, так как страдают от нехватки общения. Возможно, это было также движущей силой для Робина ван Х., когда он дурачил власти Берлина своей странной историей. Лжецы часто намеревались привлечь внимание обманами, поскольку страдали от отсутствия контакта. Возможно, это было также движущей силой для Робина ван Х., когда он дурачил власти Берлина своей странной историей. То, что Робин жил в уединении, прежде чем стал играть роль «лесного мальчика», соответствует клинической картине патологического лжеца. «Такие люди чувствуют себя лучше только тогда, когда их лживая история воспринимается как реальная. В такой момент они чувствуют себя счастливыми». В отличие от криминального фальсификатора, такого как Том Рипли, патологический лжец не действует по плану и целенаправленно. Он не сливается полностью с придуманным им своим новым образом, а только в той степени, чтобы привлечь внимание и симпатию. Это согласуется с его двойственным поведением по отношению к людям, которых он оставил. Когда мать его сына обратилась с экрана телевизора к Робину с просьбой не оставлять маленького Дэмиена, молодой человек так и не откликнулся. Он, видимо, знал, что мать Дэмиена и его родители искали его. Во всяком случае, он написал письмо своей мачехе и отцу, до того как тот умер в Берлине. В нем он просил прощения за то, что причинил им горе и не навещал отца в больнице. «Если бы я навестил тебя, я бы упал еще глубже в темную дыру», писал он отцу.

Судебная медицина: прямо посреди всего этого

В случае Робина ван Х., конечно, можно было догадаться, что имеет место мошенничество. Тем не менее надо было привлечь большое число специалистов, чтобы пролить свет на происхождение юноши. Что, на мой взгляд, не является недостатком, поскольку только так, посредством объективных судебных выводов, можно расставить все точки над «и». Информативная ценность и, следовательно, ценность судебных экспертиз всегда очень велика. Однако с моей точки зрения как судебного врача, соответствующие органы могли бы упорядочить и сократить процедуру обследования.

При этом следует признать, что в случае с «лесным мальчиком» Рэем, или Робином ван Х., вопрос к судебному психиатру доктору С. был очень четко сформулирован: «Есть ли у неизвестного Рея психические заболевания?»

Такой вопрос жизненно важен для заинтересованного лица – ведь диагноз психического заболевания многое меняет в жизни человека. На этот вопрос может ответить только сложное психиатрическое обследование, и при этом речь идет не об игре «вопрос-ответ». Обследуемый человек должен в значительной степени определять ход разговора. Успех обследования зависит не столько от получаемой информации, а от наличия доверительного контакта между пациентом и врачом. Хотя в этом случае «пациент» почти не сотрудничал, диагноз был поставлен доктором С. Он разоблачил Робин ван Х. как симулянта.

С другой стороны, обследование, проведенное судебными врачами, было общим и не углубленным, касалось в основном физической составляющей. Использование любой медицинской диагностической техники, как и в случае определения возраста, было запрещено. Поэтому мы могли бы установить возраст Рэя только в диапазоне от 16 до 20 лет. Более точная оценка его возраста стала бы возможна по рентгеновскому снимку запястья и челюсти. Но это не было разрешено из-за потенциально вредных для Рэя последствий рентгеновского излучения.

Наше мнение о том, что мы думали об ажиотаже вокруг так называемого лесного мальчика, вряд ли могло быть неправильно понято: «Тот факт, что Рэй говорит на хорошем немецком, должен был насторожить, поскольку он несколько месяцев назад немецким языком совсем не владел». Но служба по вопросам социального обеспечения или не замечала или не хотела замечать это.

Активно и необосновано проводились различные судебно-медицинские исследования. Молекулярно-биологическим методом определялась этническая принадлежность, хотя любой неспециалист мог бы заключить, что голубые глаза и светлые волосы Рэя говорят в пользу его западно- или центральноевропейского происхождения. Также проводился химико-токсикологический анализ волос молодого человека, показавший, что он регулярно употреблял коноплю одиннадцать месяцев назад. Это, в свою очередь, могло бы вызвать у врачей недоумение, где одиноко живущий в лесу Рэй находил наркотики. Возможно, они предполагали, что он выращивал марихуану в лесу?

Март 2013 года: бывший «лесной мальчик» жарит котлеты

Полиция с июня 2012 года понятия не имела о местонахождении Робина, прежде звавшегося Рэем. Но это не заставило берлинскую бульварную прессу бездействовать. В марте 2013 года расторопный репортер Bild, ежедневной газеты, выследил бывшего «лесного мальчика» в одном из филиалов закусочной Burger King в Берлине.

Он хотел скрыться от своей прежней жизни, поэтому лгал, доверился Робин в конце марта репортеру голландской ежедневной газеты Algemeen Dagblad. После того как его разоблачили, он «сначала решил бежать, но потом передумал и остался в Берлине, чтобы уладить свои проблемы с властями».

Это звучит как благородное решение, ведь служба помощи молодежи Темпельхоф-Шенеберг все еще настаивает на своих требованиях о возмещении затрат, выражающихся в пятизначной цифре. «Мы рады, что он работает над погашением долгов», – объясняет представитель министерства молодежи.

Робину ван Х. не удалось спрятаться от жизни настолько, насколько ему хотелось. В Нидерландах он был в законном порядке осужден в январе 2012 года за непогашение долга в 8000 евро, потому и не мог туда вернуться. Кроме того, обязанности отца маленького Дэмиена по-прежнему кажутся ему чрезмерно тяжелым бременем. Он осознал, что власти Берлина представляют для него меньшую угрозу.

Как бы то ни было, Робин чувствует себя довольно уверенно с репортером. Сначала он утверждает: «Я не могу никому доверять» – смелое высказывание, особенно после того, как он злоупотреблял доверием берлинских защитников молодежи в течение девяти месяцев. Но после этих пустых фраз Робин откровенно изливает душу репортеру.