Тело как улика - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Тсокос cтр.№ 58

Они с другом покинули Голландию в конце августа прошлого года, потому что им негде было жить в городе Хенгело и за спиной была куча долгов. Кроме того, его тогдашняя подруга была беременна, и семейными обязательствами он ни в коем случае не хотел себя связывать. Поэтому он сказал: «Я должен уйти».

Они поехали в Берлин только потому, что билеты в столицу Германии были очень дешевыми. «План состоял в том, чтобы остаться на некоторое время. Поэтому у нас была палатка», то есть та вещь, о которой он расскажет позже в службе помощи молодежи и в которой якобы спал с отцом в лесу. На самом деле все было гораздо банальнее: двое молодых людей устраивали дневные и ночные вечеринки в Берлине. Затем их деньги закончились, друг Робина вернулся в Хенгело, а Робин остался. Будучи бездомным, он просто провел на улице три дня, затем появился в здании Красной ратуши и расписал во всей красе свою историю «лесного мальчика».

Тем временем он уволился с работы в Burger King и был принят на другую работу. Он живет в Нойкельне (район Берлина) в общей квартире и чувствует себя хорошо. Приближающееся судебное разбирательство, кажется, не приносит ему бессонных ночей. «Мне лучше в Берлине. У меня есть крыша над головой и деньги».

Деньги, которых по-прежнему ждут от него берлинские органы социального обеспечения.

25 сентября 2013 года, Городской суд Берлина

Уже в июне 2013 года в окружном суде Берлина против 21-летнего Робина ван Х. было возбуждено дело о мошенничестве в сфере социального обеспечения. «Мы разместили его в коммуне, в течение девяти месяцев давали пищу, питье, одежду и даже финансировали языковой курс», – снова объясняет представитель службы помощи молодежи. Как и прежде, речь идет о возврате около 30 000 евро – сумма, которую может выплатить работающий подручным в течение многих лет и десятилетий.

25 сентября 2013 года проходит суд. С самого начала судья Х. дала понять, что считает главной целью этого процесса «его воспитательную роль, а не развлекательную». Поэтому строгий судья удаляет публику и представителей средств массовой информации из зала суда. Правда, потеряли они немного. Приговор суд выносит уже через час.

Робину предписывается 150 часов социальных работ и «прослушивание цикла консультативных бесед».

Чем судья обосновывает свою, по крайней мере для общественности, удивительную мягкость? Почему Робин ван Х. так легко освобожден от погашения социальных выплат? По мнению суда, требование государства о наказании за мошенничество не должно быть выше «воспитательной ценности процесса»? Или суд предполагает, что осужденному преступнику, чей предыдущий профессиональный опыт ограничен жаркой котлет, будут выплачивть 200 евро в час за социальные услуги? В этом случае после 150 часов сбора отходов в общественных парках или распределения продуктов питания в домах престарелых он сможет заработать 30 000 евро?

Но мнение судьи совершенно иное. Она утверждает, что с Робином ван Х. происходят «позитивные перемены», он снова живет «в нормальных условиях». Представитель суда сообщает удивленной публике, что налогоплательщикам нанесен «лишь некоторый ущерб» Робином ван Х. Если бы молодой человек просто зарегистрировался как бездомный в муниципальных органах социального обеспечения, «ему были бы предоставлены аналогичные льготы».

Для налогоплательщиков постановление представителя суда сомнительно. Поскольку несовершеннолетние по праву считаются особо уязвимыми, социальные пособия для детей и подростков намного выше, чем средства, которые получают в этой стране взрослые, здоровые безработные – постоянные граждане Евросоюза.

Комнату в коммуне, о которой позаботились социальные работники, Робин ван X., несомненно, не получил бы, если бы не выдавал себя за подростка с нарушением памяти. Он не мог претендовать на социальные пособия по Харц IV, если бы признал, что только что приехал из Нидерландов и даже не пытался найти работу и жилье. В этом случае он не был бы «отправлен обратно в Хенгело», как он предполагал в разговоре с репортером, однако он получил бы намного меньше, чем имел в итоге благодаря своему обману. Но получилось, что немецкое государство тратило 3000 евро в месяц на физически и умственно здорового молодого человека в возрасте 20 лет.

Берлинский районный суд отдал предпочтение воспитательным мерам, а не законным требованиям государства. Но если Робин ван Х. получил только то, что ему якобы положено, но из другого фонда, почему служба помощи молодежи

Темпельхоф-Шенеберг пожаловалась на «мошенничество с целью наживы» и почему иск был принят судом? В этих обстоятельствах можно ли было обойтись без судебной процедуры? По крайней мере, избежали бы значительных дополнительных расходов на судопроизводство.

Если бы заключение суда имело обвинительный характер, то оно бы стало предупреждением для подражателей, выстрел же был произведен в обратном направлении. Суд представил в процессе обман, нанесший ущерб государству в размере пятизначного числа, как мелкое правонарушение.

«Воспитательная значимость» вынесенного судом решения не вызывает сомнений.

В принципе, это правильно, что подростков и молодых людей судят в этой стране с «воспитательной» мягкостью. Но также верно, что богатые европейские государства, в частности, должны лучше оберегать себя от мошенничества. Целью немецкой социальной системы, одной из самых сложных и дорогостоящих в мире, является в конечном счете помощь нуждающимся людям и предоставление финансовой и материальной поддержки тем, кто на самом деле не имеет возможности зарабатывать на жизнь. Робин ван Х. не был одним из них, он просто счел более удобным жить за счет других.

Юрген Бремер взлетел – от самого низа до самого верха. Я познакомился с ним в сентябре 2009 года во время судебного разбирательства в Шверинском районном суде. Бремер – тогда 31-летний и действующий чемпион WBO (всемирная боксерская организация. – Прим. ред.) в полутяжелом весе был обвинен в нападении и оскорблении человека. Его предполагаемый противник в ночной рукопашной схватке в ночном клубе Шверина был совсем не в весовой категории Бремера: профессиональный боксер одним ударом сломал женщине ростом 1,50 метра нос. Как эксперт-криминалист, я должен был в суде интерпретировать, принимая во внимание показания свидетелей инцидента и врачей, тяжесть нанесенных повреждений, описанных в предъявленном ему обвинительном заключении. В случае вынесения приговора уже несколько раз ранее судимый боксер был бы приговорен к серьезному тюремному заключению.

Материалы дела содержали четкие показания свидетелей и медицинские отчеты. Обвиняемый уже отбывал многолетнее наказание за нанесение тяжких телесных повреждений. В то же время с медицинской и юридической точек зрения существовали значительные несоответствия. Может быть, кто-то сыграл злую шутку с чемпионом по боксу? Возможно, Бремер не виновник происшедшего, а жертва мошеннического удара ниже пояса? Это предполагали, по крайней мере, его адвокаты, которые пригласили меня в качестве свидетеля-эксперта в окружной суд Шверина, где я, соотвественно, выступал на стороне защиты против обвинения прокуратуры. Однако в это время все выглядело правдоподобным. Потому что чемпион по боксу был известен не только своим буйным темпераментом, но и тем, что и в частной жизни пускал кулаки в ход. Так, может быть, Юрген Бремер своим неконтролируемым ударом поставил крест на своей карьере в боксе? Это были главные вопросы, на которые должны были найти ответы в суде Шверина. И ответы в значительной степени зависели от моего заключения.