Распахнув окно, Рэндалл наблюдал, как шестьдесят вооружённых конных рыцарей скачут в сторону ворот Лондона, сопровождая отрока в ценных парчовых одеждах и венце, из-под которого спадали рыжие локоны.
В отчаянии Рэндалл сжал кулаки:
— Нет! Он не должен сейчас уезжать!
Среди сопровождавших короля рыцарей не было ни сэра Филиппа, ни Джона Гонта. Однако взор Рэндалла отыскал юного Генри Ланкастера, который скакал в конце кавалькады.
— Генри! Генри! — закричал из окна Рэндалл.
Улыбнувшись, сын герцога помахал ему рукой.
— Куда вы направляетесь? — громко крикнул Рэндалл.
— В Элтон, излюбленный дворец моего кузена, — ответил Генри. — А оттуда — в Эссекс, где будут казнить Джона Болла.
— Сколько времени вы проведёте в Элтоне?
Но Генри уже пришпорил лошадь, чтобы не отстать от кавалькады.
Ворвавшись в трапезную, куда к завтраку уже спустились и гости, и слуги, Рэндалл кинулся к Ральфу:
— Король покидает Лондон! Если выберемся из города до полудня, возможно, успеем его догнать. Если же нет, обратимся к нему с просьбой в Элтоне, — решительно сказал он.
— Но пути и тропы возле Элтона опасны, — предупредил граф Солсбери. — Они полны разбойников и грабителей!
— Конечно же, я, бродяга и скиталец, наслышан о шайках, — ответил Рэндалл, — и понимаю, что они не тронут короля, но легко могут напасть на меня и сэра Ральфа. Хотя, соблюдая осторожность, мы сможем, думаю, избежать встречи с ними.
— Я никогда не отступал из страха перед разбойниками, — ровным голосом произнёс сэр Ральф.
— Друзья, должен вас предостеречь, — снова заговорил Солсбери, — что в лесах, лежащих вблизи Элтонских графств, разбойничает шайка, которой управляет некий аристократ. Ему принадлежат замок и огромные охотничьи владения, где он творит просто чудовищные вещи! Часто к нему приводят богатых пленников, захваченных в лесу, и он, применяя к тем изощрённые пытки, вынуждает их соглашаться на выкуп. Иногда, получив желаемое, он казнит пленников — рубит им головы, четвертует, вешает, сбрасывает со стены, — продолжал граф. — А тех, кому посчастливилось выйти из замка, он держит в таком страхе, что беднягам и в голову не приходит жаловаться королю. Рассказывают, что к одному, чересчур болтливому, этот садист — в отместку за то, что тот посмел пожаловаться, — подослал своих головорезов, и те спалили целую деревню! Имя сего знатного главаря шайки — барон Гилберт Мидлтон. Если бы король решил с ним расправиться, ему пришлось бы выслать к владениям сэра Гилберта целое войско! Но разве король захочет воевать с ним? Гораздо удобнее притвориться, что в поместье и лесах барона ничего не происходит.
— Я слышал о сэре Гилберте Мидлтоне и его шайках, — угрюмо произнёс Ральф. — Но мы попытаемся миновать его владения незамеченными.
— Я могу дать вам отряд моих людей, — предложил Солсбери.
— Не стоит, это, я уверен, лишь привлечёт внимание разбойников, — возразил Ральф. — Вдвоём с Рэндаллом нам удастся передвигаться по лесам куда бесшумнее.
Перекусив, Ральф де Монфор занялся дорожными сборами. К полудню рыцарь — без шлема и лат, но с мечом в ножнах и верхом на скакуне — в сопровождении своего жонглёра выехал из ворот дворца Солсбери. Проскакав через Лондон, всадники скрылись за воротами и двинулись в направлении тонущих в летнем зное лугов.
ГЛАВА 56
Приближаясь к владениям сэра Роберта Гисборна, лежавшим к северу от Спрингроузеза, Филипп Монтгомери стал встречать у обочины не только монахов и вагантов, но и крестьян из принадлежавшей барону бедной деревни. Иногда они шагали по двое или четверо, с мотыгами на плече, в плоских головных уборах и кугелях, из-под которых мерцали их настороженные глаза. Лица у большинства из них были угрюмые, ожесточённые и тёмные — от длительного пребывания под солнцем.
Наблюдая, как надменный дворянин в пёстром, сверкающем вышивкой котарди, с крупными перстнями на пальцах, цепью на шее и длинным мечом в украшенных аметистами ножнах ехал в окружении свиты к их деревне, крестьяне испытывали смутную тревогу. Среди них давно ходил слух, будто сэр Филипп, их могущественный богатый сосед, предоставивший Гисборну своих людей для подавления назревающего в деревне бунта, влюбился в леди Памелу. Поэтому появление в их краях зеленоглазого знатного аристократа тотчас вызвало всевозможные пересуды.
Рядом с сэром Филиппом скакали два молодых оруженосца и Хьюго Бэнкс.
Стояла июльская жара, ветер почти не касался деревьев и травы, отчего в воздух поднимались испарения, наполненные ароматами цветущих лугов. В знойной духоте жужжала мошкара. Птицы, спрятавшись в густой листве, заливались пением.
Позади деревни стоял серый, мрачный замок барона Гисборна, выстроенный ещё в эпоху короля Генри II. Издали его стены казались выше, чем были на самом деле, в башнях — с плоскими площадками вместо крыш — кое-где виднелись узкие оконца. Во время войны с Шотландией замку сильно досталось и от англичан, и от шотландцев, крыша главной башни с одной стороны давно прохудилась.
Через наполовину высохший ров, в котором плавали стаи гусей, перекидывался мост на ржавых подвесных цепях. Подъезжая к нему, Филипп велел оруженосцу громко протрубить в рог. С башни ответили таким же протяжным звуком.
Проехав по мосту, всадники через короткий каменный туннель в стене въехали во двор. Их встретили взволнованные голоса, шум, громкое хрюканье свиней и кудахтанье кур — всё свидетельствовало о поднявшейся суматохе. Причиной тому был внезапный визит могущественного соседа, коего следовало встретить достойно.
Спешившись, сэр Филипп бросил поводья подоспевшему конюху. Люди из его свиты последовали примеру хозяина. Из дверей выбежал немолодой человек и тотчас бросился навстречу прибывшим.
— Милорд граф! Милорд граф! Очень рад, что вы удостоили мой замок своим визитом! — вскричал он. — Прошу вас, проходите и распоряжайтесь, как если бы вы были здесь господином, а не гостем!
За Робертом Гисборном на каменное крыльцо замка вышли два его старших сына — рослые юноши с безразличными глазами и волосами цвета соломы. На обоих были простые куртки, забрызганные грязью сапоги, и внешне юноши почти не отличались от крестьян. С тоской во взоре они наблюдали, как их отец, подобострастно согнувшись перед приехавшим соседом, приглашал того в замок.
Подняв голову, сэр Филипп осмотрел круглые башни. В одной из них ему предстояло провести несколько последующих дней.
— Я наслышан, какую преданность вы проявили королю Ричарду во время восстания Уота Тайлера! Не удивляйтесь, милорд, сюда тоже добираются слухи из Лондона, — не замолкал сэр Гисборн.
— Неужели? Странно! — сказал Филипп.
Пройдя следом за Гисборном мимо двух юношей и не обратив на них никакого внимания, Монтгомери оказался в замке.
— Замок у меня бедный, я бы даже сказал — нищий, — жаловался Гисборн. — С трудом перебиваемся, даже крышу не на что залатать. У меня, милорд, огромные долги!