Единственный, кому ты веришь - читать онлайн книгу. Автор: Камилла Лоранс cтр.№ 28

Я читала вслух, повторяла строчки снова и снова, лихорадочно, жадно, и по мере чтения напряжение отпускало, происходила психологическая разрядка – я «мастурбировала» словами, если хочешь, и не только словами, потому что порой мой выбор падал на маркиза де Сада. А потом что-то случилось – пожалуй, я даже знаю что, но это осознание происходило очень медленно. Так или иначе, книжная терапия перестала работать, влечение к словам меня покинуло. Смерть. Конец. Слов больше не хватало для того, чтобы меня успокоить, они уже не могли заполнить собой пустоту, оставленную человеческим телом. Ни одна книга с тех пор не действовала на меня так, как живое тело. Это была интимная катастрофа; здесь, в том месте, где я пишу тебе это письмо, таких катастроф пруд пруди. Тут полно убитых расставанием людей, которых слово не способно воскресить. Нам больше не нужны символы, только реальные вещи. Хватит с нас молитв, поможет лишь милосердное деяние. «Господи, спасибо, что послал мне наконец того, кто заново дарует утраченный вкус к жизни» – вот что все мы тут хотим сказать, вместо того чтобы вновь и вновь переживать и пережевывать свое разочарование. Перед тем как привезти меня сюда, полицейские нашли в моем кармане клочок бумаги с тремя строчками – не помню, чтобы я их писала, но почерк точно мой: «My kingdom for a horse» ^[46] и ниже: «Я отдам все книги за любовь», «Все слова за обезумевшего коня».

Обезумевшей, правда, сочли меня.

Впрочем, я забегаю вперед, сначала нужно дорассказать историю.

Крис неожиданно прервал наши ласки, отстранился, начал нервно мастурбировать, потом хотел кончить мне в рот, но не успел и рухнул на спину. «Уф, вот теперь порядок», – пробормотал он. Резко вскочил, оделся и, даже не взглянув на меня, вышел из комнаты. Кот Папа поплелся за ним. Когда я заглянула в гостиную, Крис увлеченно жал на кнопки пульта, остановился в конце концов на каком-то реалити-шоу. «Ой, ну я же принцесса, – поведала с экрана девица в черной помаде и кожаных шортах. – Меня не так просто завалить, я знаю себе цену». Публика в студии захлопала в ладоши. Я, опустившись на диван рядом с Крисом, несколько минут делала вид, что тоже смотрю телевизор, но ужасно хотелось есть и пить, голова кружилась, я была слегка не в себе – внутреннему парашюту почти не удалось затормозить мое падение, – поэтому спросила: «Может, все-таки откроешь бутылку вина?» – «Ты где припарковалась?» – бросил он, по-прежнему не глядя на меня. «Я приехала на метро и уже ухожу», – сказала я, вставая и подхватывая сумку. «Да ладно, можешь здесь переночевать, мне это не помешает – я привык валяться на диване и телик смотреть, пока не засну. Не люблю расписания и ограничения. Если хочешь, иди в спальню, никаких проблем». Я сказала, что предпочитаю спать дома, он не пошевелился. «Пока!» – крикнула я, отпихнув ногой Папу, который тоже собирался вышмыгнуть на лестничную клетку, и захлопнула дверь.

«Он отправил тебя домой на метро, – думала я, шагая к станции „Порт-де-Лила“. – И даже не открыл вино, которое ты принесла. С ума сойти!» Я чувствовала унижение, не очень понимая его природу, знала только, что с этим нужно как-то справиться. В метро получила эсэмэску: «Все в порядке?» И через две минуты еще одну: «Ты дома?» Я не ответила, подумав, что все не так уж и плохо: я уношу с собой воспоминание о желании, которое сильнее стыда, сильнее всего на свете. Я украла божественный огонь, и меня постигла кара – стыд, обернувшись орлом, терзает клювом мою печень, – ну и что? Да, мне больно, говорила я себе, сидя в метро, но оно того стоило. Цена не так уж велика, думала я, чувствуя, как во мне поднимается волна слов и фраз, как они сливаются в звонкие фрагменты, в мозаику, оперу, океан образов, роман, фильм. Я аккуратно заворачивала в бумагу воспоминаний его пальцы, тянущиеся к моей груди, его губы, упругий член под своей ладонью, кулак, дернувший мою голову назад за волосы, как дергают коня за удила; я тщательно упаковывала желание в хранилище памяти, чтобы оно не исчезло и не сломалось, – это хрупкая материя, нужно было продлить ей жизнь. Если уж из этого ты не сможешь сделать роман, говорила я себе, что тогда тебе нужно? Ко мне уже вернулось тепло, желание горело на кончике языка, как готовое сорваться слово, жизненная сила пришла в движение, как набирающий обороты мотор. Что-то желать от Криса, конечно, напрасный труд, но может ли труд быть напрасным, если в результате появится книга? – говорила я себе.

Он позвонил на следующий день, часов в двенадцать: соскучился, хочет меня увидеть. «Что на тебе надето?» Стоит, дескать, в коридоре и думает обо мне, о моих губах, это ужасно возбуждает. «А тебя?» Думает обо всем, что мы вчера делали, и еще о том, что сделать не успели, но обязательно сделаем, и это будет cool. «Мне все в тебе нравится – глаза, рот, маленькая грудь, твоя нежность. Ты такая нежная!» Он находит меня очень сексуальной, особенно мою задницу. «У тебя такая клевая задница, даже сравнить не с чем. Увидимся сегодня вечером?» Я сказала, пока не знаю. «Ты не хочешь меня видеть? – забеспокоился Крис. – Давай, а? Я тебя уже жду. Скажи, что придешь, что хочешь меня видеть, что только обо мне и думаешь». Я засмеялась: «Ну ладно, хорошо». – «Cool! – обрадовался он. – Приходи к восьми. Помнишь код подъезда?»

Через два часа, когда он позвонил еще раз, я шла по улице и не услышала звонок. Величаво шагала с осознанием собственного всемогущества, окруженная нескромной аурой желания, которая всегда всем заметна, – я ловила взгляды, исполненные любопытства, возбуждения, зависти. Когда один человек желанен для другого, он и у прочих вызывает интерес, потому что по нему это видно, – таков закон, дурацкая теорема, базовый принцип; это читается в его глазах и движениях, тело – открытая книга. «Слушай, тут такая шняга вышла, – прозвучал тусклый голос в записанном сообщении, – я совсем забыл, что у меня на сегодняшний вечер назначена другая встреча, вот только сейчас вспомнил. Короче, завтра пересечемся, чао».

Такая игра в прятки продолжалась несколько недель, мы договаривались о свидании, и все отменялось – то ему нужно было встретиться с приятелем, то поговорить с отцом, «да» и «нет» кружились, как вертушка турникета, и я участвовала в этом безрадостно. Когда его хамство выходило за рамки терпимого, я принимала решение с ним порвать, тем более что секс был так себе – как будто путешествие, о котором долго мечталось, не оправдало надежд. Но мое желание понастроило столько воздушных замков, что мне хватало их развалин. К тому же я и не искала удовлетворения, поскольку была счастлива уже самим желанием. И еще: физическое желание у меня всегда связано с желанием узнать человека. Проснувшееся любопытство – первый признак влечения. Вдруг появляется цель понять кого-то, расшифровать. Кто-то превращается для тебя в тайну, у человеческого тела появляется история, форма несет в себе загадочное содержание. Мне было любопытно, и не только мне – Клер тоже хотелось разобраться, кто такой Крис и с кем из нас двоих он был самим собой. Однажды вечером он пригласил меня в Севран – его родители уехали на выходные. Я примчалась на пригородной электричке, довольная возможностью изучить его в домашнем интерьере. Крис встретил меня на вокзале со своей старенькой DS, которую считал исторической достопримечательностью. «Она суперская!» – гордо сообщил он. Я не стала говорить, что мой папа ездил на такой же, когда я была маленькой. Через несколько минут мы остановились на парковке Аш-эль-эм ^[47]. «Предупреждаю, мы живем по-простецки». Я оказалась в трехкомнатной квартирке, где царила душная чистота. В гостиной мебель, обитая потрепанным оливково-зеленым бархатом, на черном буфете несколько безделушек; несмотря на это, комнаты казались пустыми. Никаких растений, книг, журналов, картин и украшений, только репродукция Пульбо ^[48] у входа и тарелка, расписанная рыбками, на стене в кухне. Это была квартира – доказательство нужды, тоски, страха перед будущим, преступления против счастья. В комнате Криса обнаружились хоть какие-то признаки жизни, но жизни прошедшей: футбольные вымпелы, коллекция машинок, фотографии со школьных пикников, постер Guns N'Roses, старая бейсболка. «Ну вот, мои владения», – сказал Крис, обнимая меня. Я взволнованно прижалась к нему. «Может, пригласишь меня в ресторан?» – спросил он, отстранившись.