Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни  - читать онлайн книгу. Автор: Кира Лоранс cтр.№ 73

Мимо Никиты с восторженным визгом пронеслась растрепанная девочка лет четырех, похожая, скорее, на веселого чертенка, чем на ангела. Она влетела в большую сумеречную комнату и закружилась по ней, не переставая радостно вопить. Длинную шерстяную юбку девчушка приподняла повыше, чтобы не запнуться. За ней проследовала улыбающаяся женщина средних лет. Глухой лиф ее платья так туго стягивал фигуру, что грудь казалась почти плоской, а талия – нежизнеспособно тонкой.

Проходя мимо, женщина едва не задела Никиту пышным рукавом, который становился узким от локтя к запястью. Смеясь, она поймала девочку посреди комнаты, крепко обняла ее и подвела к окну.

– Надо причесаться, детка. Скоро к нам в гости придет важный господин. Тот самый, который в прошлый раз подарил тебе медальон. Помнишь? Ты же не хочешь его огорчить?

– Это тот, с бородой? Помню, мамочка, – заулыбалась Генриетта, которая перестала сопротивляться и покорно ждала, пока мать расчесывала ее большим гребнем и переплетала темные кудри лентами. – Он катал меня на лошади! Ты боялась, а мне было совсем не страшно. Он очень крепко меня держал, он ведь такой сильный!

– Да, детка, господин Генрих очень сильный. А еще он очень добр к тебе. И ко всем нам.

Женщина с нежностью погладила девочку по голове и прижала к себе. Глаза ее наполнились слезами.

– Моя дорогая малышка! – прошептала она.

Генриетта вырвалась из ее объятий.

– Когда же он приедет, мамочка? Я попрошу, чтобы он снова покатал меня на своей огромной лошади!

– Твоего отца предупредили, что господин Генрих приедет сегодня. Точнее никто не знает. Он прибудет, когда сочтет нужным, а мы должны просто терпеливо ждать. Он очень знатный господин, и у него много важных дел. Поняла, детка? Поэтому веди себя смирно и постарайся не испачкать платье.

Женщина посадила девочку на высокий резной сундук и стала поправлять свою черную суконную шапочку, которая частично скрывала волосы.

Никита стоял на небольшой площадке перед входом в комнату. За его спиной чернел уходящий вниз пролет лестницы. «Видимо, мы на втором этаже», – машинально отметил он. С его позиции обзор был ограничен, поэтому он осторожно переместился ближе к двери.

С самого первого шага стало понятно, что с его одеждой что-то не так – двигаться было чрезвычайно неудобно. Он оглядел себя с ног до головы. Короткий приталенный камзол с непомерно широкими плечами, шарообразные панталоны весьма кокетливой длины, в которых для объема было явно подложено что-то мягкое, а под ними то ли облегающие штаны, то ли сшитые из ткани чулки – все это непривычно сковывало движения. Вдобавок шею подпирал высокий сборчатый воротник, а на правое плечо был накинут просторный плащ, стянутый на груди застежкой. Пожалуй, комфортно было только ногам в высоких мягких сапогах на плоской подошве.

Проклиная неуклюжий наряд, Никита проскользнул внутрь комнаты и притаился под прикрытием занавесей у квадратного ложа с деревянными столбиками по углам. Меблировка дома стала несравнимо богаче, чем во времена Бертрана Бонне. Помимо двух резных сундуков и большой кровати, в комнате стояло несколько полукруглых стульев, по всей видимости, складных. Особое внимание Никиты привлек необыкновенной красоты двухъярусный шкафчик – шестигранный, покрытый искусной резьбой сверху донизу. Вне всякого сомнения, это была чрезвычайно дорогая вещь, из чего Никита заключил, что в доме обитала совсем не бедная семья. «Мы, кажется, выбрались из Средневековья. Судя по одежде и мебели, это уже Ренессанс», – предположил он.

Несмотря на очевидный прогресс в качестве жизни, окна были по-прежнему небольшие и очень узкие. С учетом каких-то мутных вставок, заменявших стекла, они пропускали совсем немного света, зато из них ощутимо тянуло холодом – видимо, на дворе стояла поздняя осень или даже зима. Сквозняк лишь отчасти компенсировало тепло большого камина, в котором едва-едва тлели угли.

Женщина с осиной талией одновременно с Никитой заглянула в камин.

– Куда только смотрят слуги?! – возмутилась она и закричала достаточно громко, чтобы поднять на ноги всех обитателей дома. – Шарль! Быстро принеси дров! Огонь в камине скоро погаснет! Шарль!

В глубине дома что-то грохнуло, затем вверх по лестнице затопали торопливые шаги.

– Простите, госпожа! Я как раз собирался принести дрова, – произнес знакомый Никите голос.

Вслед за голосом в комнате появился пожилой человек в оборванной темной одежде и полуразвалившейся обуви. Из-под его бесформенного берета торчали седые космы. Слуга вывалил перед камином охапку дров, опустился на четвереньки и принялся раздувать огонь. Через минуту над углями появились язычки пламени. Старик положил в очаг несколько поленьев, а сам закашлялся, украдкой вытирая рукавом слезящиеся глаза.

– Ты стал такой нерасторопный, Шарль! – в сердцах сказала женщина. – От тебя никакого толку. Смотри, отправлю в амбар таскать мешки, тогда поймешь, что значит работать как следует!

Старый слуга с кряхтеньем поднялся с колен, повернулся к хозяйке и униженно залопотал что-то в свое оправдание.

«Это же старина Эдвард! – изумился Никита. – Или просто кто-то похожий?»

Взгляд старика упал на Никиту.

Шарль вздрогнул и отвесил глубокий поклон:

– Здравствуйте, господин! Простите, я не знал, что вы здесь!

Женщина мгновенно обернулась. Она отшатнулась в испуге, увидев Никиту, а затем склонила перед ним голову:

– О, господин Д’Обинье, я не заметила, как вы вошли! Простите нас за невнимательность! Генриетта, тебе следует поздороваться!

Девочка соскользнула с сундука, торопливо присела в приветственном поклоне и тут же спросила, заглядывая Никите в глаза:

– А когда приедет господин Генрих?

Никита затруднялся ответить. Прежде всего, потому что понятия не имел, о ком шла речь. Однако имя, которым только что назвали его самого, было ему несомненно знакомо. Агриппа Д’Обинье. Рыцарь и поэт. Убежденный приверженец протестантской веры, соратник Генриха Наваррского – будущего короля Франции Генриха Четвертого. «Неплохая у меня роль на сей раз. – Никите стало весело. – Лучше, чем у старины Эдварда, это уж точно! Если это он».

На всякий случай Никита принял важный вид и сделал несколько шагов по направлению к двери. Убедившись, что путь к отступлению открыт, он повернулся к остальным.

– Господин Генрих приедет, когда сочтет нужным, – надменно повторил он слова женщины с осиной талией, пытаясь выиграть время и придумать благовидный предлог для того, чтобы убраться подальше.

И вдруг его осенило: «Если я как будто бы Агриппа Д’Обинье, то господин Генрих – это Генрих Наваррский?! Круто!» О таком знакомстве можно было только мечтать – великолепного Наваррца он считал фигурой во всех отношениях незаурядной.

Никита лихорадочно перебирал в голове все, что помнил из книг об этой эпохе: «Д’Обинье отдалился от Генриха, когда тот в очередной, и уже в последний раз перешел в католичество. Значит, сейчас более ранний период – религиозные войны. Еще до того, как Наваррец, он же Беарнец, стал Генрихом Четвертым».