Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни  - читать онлайн книгу. Автор: Кира Лоранс cтр.№ 120

Освободив Никиту от ноши и уже поворачиваясь к нему спиной, он многозначительно добавил:

– Поверь моему опыту, такое падение может оказаться опасной штукой!

С грохотом свалив дрова в отведенном для них месте, Дед ушел наверх, а Никита взялся исполнять его поручение.

Тяга в камине была отменная – склонившись над ним, он почувствовал мощное движение воздуха и услышал тихое завывание в дымоходе. Скаутскими навыками Никита не обладал. Печку на родительской даче и шашлычный мангал он разжигал только самым простым, «неспортивным» способом – с помощью горючей жидкости, в просторечье называемой «разжигой». В хозяйстве Деда ничего похожего не наблюдалось.

Никита положил три полена на чугунную подставку, взял в руки коробку с длинными каминными спичками и тут заметил большой красный чулок с оторочкой из белого искусственного меха, который висел сбоку на каминной полке.

– Неужто Рождество?!

Привычной елки в комнате не было, однако на двери в прихожую висел нарядный венок из искусственных еловых веток, перевязанный золотыми и красными лентами.

– Надень это! – Дед подкрался сзади как-то неслышно. – Давай, я разожгу.

Он отобрал у Никиты спички и сунул ему в руки коричневый свитер с выпуклым узором на груди. Ныряя в шерстяное нутро, Никита успел увидеть, как Дед отдирает тонкую полоску коры. К тому моменту, когда он справился с рукавами и пробрался сквозь узкое горло, маленький огонек уже облизывал сухие поленья, постепенно забираясь выше.

«Надо срочно купить дрова, – в который раз напомнил себе Никита. – Это у Деда их полный подвал, а у меня ни одного полешка. Жалко, что я не видел, как Эдвард разжигает камин. Хорошо бы научиться. А еще лучше найти в супермаркете разжигу».

– Что ты попросил в этом году у Санты, Эдвард? – спросил Никита. – Чулок у тебя вместительный, но пока пустой, кажется.

– Санта уже выполнил мое главное желание: ты пришел, и мне не придется сегодня встречать Рождество в одиночестве. – Дед многозначительно поднял брови. – А положит ли он что-нибудь в мой чулок, узнаем утром. Ведь Санта еще в пути! Давай подвинем диваны ближе к огню.

Старик взялся за ближайший подлокотник, но вдруг покачнулся и, с трудом удержав равновесие, неловко сел.

– Что с тобой? – кинулся к нему Никита.

Дед внезапно сдулся – голос его зазвучал глухо, без обычных приподнятых интонаций, движения стали замедленными.

– Я в порядке, не волнуйся, – сказал он, прикрыв глаза, и снял с головы дурацкую бейсболку. – Просто есть небольшая проблема.

Голова Эдварда была перебинтована, сбоку сквозь повязку проступало темное пятно. Теперь, при свете разгоравшегося пламени, Никита мог лучше рассмотреть его лицо. Щеки старика обвисли, глаза глубоко запали, под ними темнели круги.

– Ты болен, Эдвард?! Что с тобой? – Никита не на шутку испугался. – Принести воды?

– Надо принять таблетки. Принеси, пожалуйста. – Эдвард сделал слабое движение рукой в сторону кухонной двери. – Там, на столе.

Никита метнулся на кухню. В полумраке плеснул воды в первую попавшуюся кружку, на ощупь сгреб со стола пузырьки с лекарствами и бегом вернулся в гостиную.

После приема таблеток старик на некоторое время затих. Никита беззвучно сидел рядом с ним на диване, наблюдая, как восстанавливается дыхание и розовеет лицо Эдварда. Минут через двадцать тот начал оживать.

– Я немного ослаб, – смущенно сказал старик. – Хорошо, что ты помог принести дрова. Самому мне трудно было бы с ними подняться. Видишь, после подвала сходил еще наверх за свитером – и все, силы закончились.

– Может быть, расскажешь мне, что с твоей головой? – осторожно спросил Никита. – Если, конечно, ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы разговаривать.

– О, я в порядке! – наигранно веселым тоном воскликнул Эдвард. – Ничего страшного! Мне просто сделали небольшую операцию.

Под укоризненным взглядом Никиты старик виновато потупился.

– Ладно, хорошо, это была уже вторая операция. У меня было кровотечение внутри черепа, – признался он. – Осенью я упал со строительных лесов. Знаешь, я перестраивал дом для одной английской леди здесь, в Лантерн. На участке большой уклон и очень мало свободного места. Все работы приходилось делать с осторожностью. И вот однажды мои рабочие не удержали большое бревно. Оно ударило меня по голове и сбросило на землю. Я быстро пришел в себя и не придал этому особого значения, а спустя несколько месяцев неожиданно упал в обморок.

Никита уже слышал об этом происшествии от Майка. Сейчас Эдвард повторял его рассказ практически слово в слово, бесспорно подтверждая, что Молчун не приукрашивал чужие истории.

– Знаешь, Никита, здесь такое хорошее медицинское обслуживание! Мой врач был потрясающе внимательным, и он разговаривал на прекрасном английском! А какая вкусная еда в госпитале! В Англии я не встречал ничего подобного. И потом, когда я вернулся домой, ко мне каждый день приезжала женщина из социальной службы просто потому, что я жил один. Представляешь?! Она покупала для меня продукты и готовила еду. Конечно, деньги за продукты я ей отдавал.

Похоже, под действием лекарств Эдвард пришел в себя. Его голос окреп, глаза заблестели, жесты снова приобрели характерный размах. О болезни напоминала только повязка на голове, волосы из-под которой торчали еще смешнее, чем всегда.

Никита немного успокоился.

– Хочешь, принесу чаю? – спросил он, вспомнив, как Дед поил его чаем на этом самом диване. – Могу соорудить поесть, если у тебя найдутся какие-нибудь продукты. Если ничего нет, могу съездить в магазин. Только на твоей машине, моя сейчас далеко.

Дед умоляюще посмотрел на него.

– Давай лучше не будем выходить из дома сегодня, – сказал он. – Просто выпьем чаю с печеньем. Я не очень голоден.

«Да, пожалуй, это разумно, – мысленно согласился Никита. – Ты не в том состоянии, чтобы ввязываться в очередное приключение, старина. Будем надеяться, что новые проблемы не прибудут с доставкой на дом».

Они переместились на кухню. Дед включил местный свет над рабочим столом и начал было хлопотать сам, но Никита без лишних разговоров усадил его на стул. Под руководством старика он заварил чай, насыпал сахар в пустую сахарницу и открыл большую коробку с печеньем.

– Возьми вазу для печенья там, внизу, – показал Дед.

– Это необязательно, – решительно ответил Никита. – Мыть ее потом…

Он вел себя по-хозяйски, как распоясавшаяся сиделка при тяжелом больном. А Эдвард наслаждался новым распределением ролей. Всю жизнь старик решал свои проблемы сам. Более того, он всегда получал удовольствие, опекая других. Болезнь все изменила – теперь Дед нуждался в заботе гораздо больше, чем в пище.

– Пойдем в гостиную, – скомандовал Никита, – сядем на диване перед камином, будем смотреть на огонь и болтать. Возьми печенье, если не трудно.