Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 341

В основе этих союзов лежал захват немцами в 1871 году Эльзаса и Лотарингии, принадлежавших Франции, и последовавшая за ним подготовка французами реванша. Бисмарк сначала отгораживался от них объединением Германии, России и Австро-Венгрии на общих интересах предотвращения угрозы их династиям со стороны революционеров и других подрывных элементов, деятельность которых, как все еще предполагалось, поощряли власти Франции, как единственной республики среди остальных основных государств Европы; там, в конце-то концов, в 1871 году все еще жили люди, родившиеся до 1789 года, а также многие другие граждане Франции, которые могли помнить рассказы тех, кто пережил годы Великой революции, притом что бунтарские события Парижской коммуны оживляли в памяти все былые страхи перед подрывной деятельностью иноземцев. Как бы то ни было, тот консервативный союз распался в 1880-х годах по вине Бисмарка, решившего, что в крайнем случае, если не удастся избежать конфликта между Австро-Венгрией и Россией, ему придется принять сторону Вены. К Германии и двуединой монархии позже добавилась Италия; тем самым в 1882 году сам собой сформировался Тройственный союз. Но Бисмарк на всякий случай перестраховался и заключил сепаратный договор с Россией, хотя ему явно не нравились перспективы сохранения таким образом мира между Россией и Австро-Венгрией.

Однако вероятность конфликта между ними раньше 1909 года выглядела ничтожной. К тому времени преемники Бисмарка довели дело до расторжения его «перестраховочного» договора, и в 1892 году Россия становится союзником Франции. С того дня Европа Бисмарка, где все остальные страны находились в равновесии за счет гасящей колебания роли Германии, стала Европой, разделенной на два лагеря. Ситуация усугублялась политикой немецкой верхушки. Опыт прохождения серии переломных моментов показал, что немцы старались запугать власти остальных стран демонстрацией своего недовольства и заставляли уважать свою силу. В частности, в 1905 и 1911 годах их раздражение направлялось на власти Франции, а коммерческие и колониальные вопросы использовались в качестве оправдания демонстрации силы по поводу того, что власти Франции не заслужили права на пренебрежение пожеланиями немцев, когда призывали к себе в союзники Россию. Немецкие специалисты в области военного планирования уже к 1900 году согласились с необходимостью ведения войны на два фронта и готовились к такому варианту, предусмотрев стремительный разгром Франции с учетом того, что мобилизация ресурсов для войны в России пойдет медленно.

Как только наступил XX век, появилась большая вероятность того, что в случае возникновения войны между Австрией и Россией к ней присоединятся Германия и Франция. Более того, немцы приблизили такую вероятность тем, что на протяжении нескольких лет оказывали покровительство туркам. Такое поведение немцев гораздо больше тревожило русских, чем раньше, потому что растущая внешняя торговля зерном из черноморских портов России должна была идти через проливы Босфор и Дарданеллы. Русские занялись укреплением своей военной мощи. Важный шаг на этом пути состоял в завершении сооружения железнодорожной сети, позволявшей проведение мобилизации и доставку на театры военных действий Восточной Европы мощных армий России.

В складывавшейся обстановке у властей Великобритании причин для беспокойства вроде бы не находилось, разве что немецкие политики злонамеренно возбуждали у них враждебность. В конце XIX века практически все внешнеполитические противоречия Великобритании ограничивались отношениями с Францией и Россией. Они возникали везде, где сталкивались имперские интересы: в Африке, а также Центральной и Юго-Восточной Азии. Отношения между англичанами и немцами, обострявшиеся разве что от случая к случаю, наладить казалось гораздо проще. С вступлением Великобритании в новое столетие ее власти все еще занимались своей империей, а не делами в Европе. Первый союз мирного времени, заключенный британцами с XVIII века, пришелся на Японию. Цель его заключалась в предохранении британских интересов в Восточной Азии. Затем в 1904 году настало время урегулирования затянувшихся споров с Францией; речь, в сущности, шла о договоре по поводу Африки, где Франции следовало предоставить свободу рук в Марокко в обмен на свободу действий Великобритании в Египте (дело касалось присвоения османского наследия). Причем удалось одновременно погасить остальные колониальные споры во всем мире, в частности те, которые портили европейцам жизнь со времен Утрехтского мира 1713 года. Несколькими годами позже британцы заключили сходные соглашения (не такие выгодные для себя) с правителем России о сферах интересов в Персии. Но англо-французское урегулирование отношений переросло в нечто большее, чем устранение всех поводов для споров. Такие отношения стали называть «Сердечным согласием», или Антантой.

Все это было делом рук немцев. Разгневанные заключением англо-французского соглашения министры немецкого правительства решили показать делегации Франции свое отношение к делам вокруг Марокко на международной конференции. У них все прекрасно получилось, но принуждение Франции вылилось в укрепление Антанты; британцы начали осознавать, что впервые за многие десятилетия им придется заняться поддержанием равновесия при неустойчивом состоянии континентальных сил. В противном случае господство на континенте достанется Германии. Но Германия просто отказалась от шанса успокоить британское общественное мнение, занявшись планами построения мощного военного флота. Всем было предельно понятно, что такой шаг направлен исключительно против Великобритании, и никакой другой державы. В результате началась гонка в военно-морском строительстве, которую подавляющее большинство британцев собиралось выиграть любой ценой (если, конечно, не удастся положить ей конец). Соответственно, в обществе все больше разгорались враждебные немцам настроения. В 1911 году, когда разрыв в мощи между флотами этих двух стран оставался минимальным, но больше всего по его поводу переживали в Великобритании, вершители немецкой дипломатии в очередной раз обострили ситуацию вокруг Марокко. На этот раз один британский министр сделал публичное заявление, напоминавшее обещание Великобритании вступить в войну на стороне защитников Франции.

Однако война все-таки пришла на земли южных славян. Сербии несказанно повезло в Балканских войнах 1912–1913 годов. Именно в эти годы молодые Балканские государства впервые отобрали у Османской империи практически все, что оставалось от нее на европейской территории и затем распалось на кусочки. Сербии могло достаться больше, если бы не помешали те же австрийцы. За Сербию вступилась Россия, власти которой занялись восстановлением и наращиванием мощи своей империи, но для этого им требовалось еще три или четыре года. Судя по расчетам австрийцев, если южным славянам следует показать, что двуединая монархия способна унизить Сербию до такой степени, что сербы не могли бы надеяться на ее поддержку, то делать это нужно чем скорее, тем лучше. Притом, в свою очередь, что Германия числилась союзницей двуединой монархии, вряд ли следовало стремиться к уклонению от войны с Россией, так как ситуация обещала уверенную над ней победу.

Переломный момент наступил, когда в июне 1914 года боснийский террорист в Сараеве застрелил австрийского эрцгерцога. Австрийцы считали, что рукой убийцы водили сербы. Они решили, что пора преподать Сербии необходимый урок и навсегда покончить с панславянским брожением. А немцы их поддержали. Австрийцы объявили войну Сербии 28 июля 1914 года. Неделю спустя все великие державы вступили в эту войну (хотя по иронии судьбы австрийцы с венграми и русские все еще в тот момент оставались в состоянии мира друг с другом; только 6 августа правительство двуединой монархии наконец-то объявило войну своему старому противнику). Ход событий диктовали немецкие специалисты в области военного планирования. Ключевое решение по выводу из войны Франции перед нападением на Россию уже было принято несколько лет назад, и немецкому командованию предстояло нападение на Францию через территорию Бельгии, нейтралитет которой наряду с другими союзниками гарантировали британцы. Поэтому последовательность событий устанавливалась практически произвольно. Когда в России завершилась мобилизация и появилась возможность предъявить требования к Австро-Венгрии ради защиты Сербии, войну России объявили немцы. Сделав такой шаг, они должны были напасть на французов и, найдя формальный предлог, объявили им войну. Таким образом, русско-французскому союзу не суждено было воплотиться в жизнь. Своим нарушением бельгийского нейтралитета немцы поставили перед британским правительством, недовольным немецким нападением на Францию, но не видящим основания оправдывать свое вмешательство, задачу по объединению своей страны и вступлению 4 августа в войну против Германии.