Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 342

Точно так же, как продолжительность и накал войны обещали превзойти все ожидания, ее географическую протяженность тоже никто предвидеть не сумел. В скором времени после того, как полыхнула эта война, к ней присоединились Япония и Османская империя; первая выступила на стороне союзников (как называли тогда Францию, Великобританию и Россию), а Турция – на стороне Центральных держав (Германии и Австро-Венгрии). Италия присоединилась к союзникам в 1915 году в ответ на посулы в виде австрийской территории. Прилагались всевозможные усилия по привлечению новых сторонников через предложение банковских чеков с обещанием оплатить их после достижения победного мира; Болгария присоединилась к Центральным державам в сентябре 1915 года, а Румыния к союзникам в следующем году. Греция напросилась к союзникам в 1917 году. Правительство Португалии попыталось вступить в войну в 1914 году, но при всей его неспособности к такому мероприятию в силу внутренних проблем португальцам пришлось довольствоваться объявлением немцами войны в 1916 году. Таким образом, к концу того года изначальные причины французско-немецкого и австрийско-русского соперничества совершенно перепутались в клубке сражений остальных стран. Балканские страны затеяли Третью Балканскую войну (за османское наследие на Европейском театре военных действий), британцы вели войну против немецкой морской и торговой мощи; итальянцы поднялись на последнюю войну за Рисорджименто (эпоха воссоединения Италии). А в это время за пределами Европы британцы, русские и арабы начали войну за раздел османской вотчины в Азии; японцы же приступили к воплощению в жизнь очередного малозатратного и высокорентабельного эпизода в утверждении своего господства над Восточной Азией.

Одной из причин того, почему в 1915 и 1916 годах велся поиск союзников, можно назвать особенность той войны, состоящую во втягивании в нее всех без разбора государств. Проявившаяся в то время природа вооруженной борьбы удивила практически всех ее участников и сторонних наблюдателей. Она началась с вторжения немцев в Северную Францию. Им не удалось достичь молниеносной победы, зато они овладели всего лишь крошечной областью Бельгии и практически всей французской территорией. На востоке все наступления противника немцы и австрийцы успешно остановили. Впоследствии, причем более наглядно на западе, чем на востоке, участники боевых действий перешли к позиционной войне в невиданном до тех пор масштабе. Причин называют две. Одна из них заключалась в огромной поражающей способности современного оружия. С помощью магазинных винтовок, пулеметов и колючей проволоки можно было остановить любое наступление пехоты, если только перед атакой не проводилось мощное огневое подавление позиций обороняющихся.

Подтверждением справедливости такого вывода служат многостраничные списки погибших и раненых солдат. К концу 1915 года одна только французская армия потеряла 300 тысяч человек убитыми; такие потери уже можно считать достаточно тяжелыми, но в 1916 году за длившееся семь месяцев сражение под Верденом к этому количеству добавилось еще 315 тысяч погибших в боях французов. В том же самом сражении немцы потеряли 280 тысяч своих соратников. Пока шло это сражение, еще одна битва на реке Сомме стоила британцам 420 тысяч человек потерь в живой силе и немцам – практически столько же. Первый день того сражения, начавшегося 1 июля, остается самым трагическим в истории британской армии, когда она лишилась 60 тысяч человек, больше трети которых погибли.

Такие потери свели на нет все однозначные предсказания по поводу того, что современная война в силу больших ее издержек сведется к мероприятию весьма скоротечному. Тут на ум приходит второй сюрприз в виде определения громадной войны как функции мощи индустриальных обществ. К концу 1916 года множество народу пресытилось войной, но к тому времени враждующие государства уже в достаточной степени продемонстрировали свою способность, причем в степени большей, чем предполагалось, в деле организации своих народов, как никогда прежде в истории, на производство беспрецедентного количества предметов материально-технического снабжения и обеспечения новобранцев для новых армий. Целые общества удалось натравить друг на друга; ни о какой международной солидарности рабочего класса говорить просто не приходилось даже при всем оказанном им сопротивлении войне, не проявились и международные интересы правящих классов, опасавшихся подрывной деятельности своих противников.

Неспособность врагов принудить друг друга к сдаче на полях битвы заставляла их ускоренными темпами расширять стратегический и технический размах противоборства. В силу таких тенденций дипломаты искали новых союзников, а генералы открывали новые фронты. Союзники по Антанте в 1915 году предприняли нападение на Турцию при Дарданеллах в надежде (не оправдавшейся) на вывод ее из войны и открытие пути в Россию через Черное море. Такой же поиск пути в обход французского тупика позже привел к открытию нового Балканского фронта при Салониках; он пришел на смену фронта, рухнувшего после разгрома Сербии. Колониальные владения тоже с самого начала обещали схватки по всей планете, пусть даже весьма скромной интенсивности. Немецкие колонии можно было отобрать без особого труда благодаря британскому господству на море, хотя африканские колонии потребовали проведения более продолжительных военных кампаний. Самые важные и значительные военные действия за пределами Европы тем не менее развертывались в восточной и южной части Турецкой империи. Армия британцев и индийцев вторглась в Месопотамию. Еще одна группировка двинулась с Суэцкого канала в сторону Палестины. В Аравийской пустыне участники арабского восстания против турок создали несколько романтических эпизодов, скрасивших жестокое убожество индустриальной войны.

Техническая экспансия той войны нагляднее всего замечалась в ее промышленных проявлениях и вырождении критериев поведения. Очертания первой особенности просматриваются уже в Гражданской войне США, случившейся полвека назад, когда раскрылись экономические потребности массовой войны в эпоху демократии. Мельницы, фабрики, шахты и печи Европы теперь эксплуатировались интенсивно, как никогда прежде. Точно так же, как в США и Японии, имеющих сообщение со странами союзников, но не с Центральными державами из-за британского господства на море. Содержание миллионов человек личного состава на поле боя требовало не только оружия с боеприпасами, но к тому же еще провианта, обмундирования, медицинского оборудования и машин в огромных количествах. На этой войне требовались миллионы голов скота. Но к тому же впервые на ней применялись двигатели внутреннего сгорания; грузовики и тракторы пожирали бензин так же живо, как лошади и мулы поглощали предназначенный им фураж. Новый масштаб войны можно наглядно показать на примере многочисленных статистических данных, но мы обойдемся одним примером: в 1914 году на всю Британскую империю хватало 18 тысяч больничных коек; четыре года спустя их количество достигло 630 тысяч.

Последствия такого значительного повышения спроса коснулись всего общества и потребовали во всех странах в разной степени государственного контроля над экономикой, трудовой повинностью, коренным изменением женской занятости и внедрением новых услуг в сфере здравоохранения и социального обеспечения. То же самое происходило за океаном. США вышли из положения страны-должника; союзники ликвидировали там свои инвестиции, чтобы расплатиться за то, в чем нуждались, и в свою очередь превратились в должников. Индийская индустрия получила толчок, в котором давно нуждалась. Дни большого делового подъема наступили для владельцев ранчо и фермеров Аргентины и британских белых доминионов. Жители белых доминионов к тому же разделили военное бремя: они посылали солдат в Европу и воевали с немцами в их колониях.