Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 328

В 1911 году в первый и единственный раз правящий британский монарх посетил Индию. Великий императорский торжественный прием состоялся в Дели, где находился административный центр Великих Моголов и куда теперь из Калькутты перевели столицу Британской Индии. Продемонстрировать свое почтение в Дели съехались князья Индии; конгресс однозначно подтвердил свою лояльность перед монархом. Вступление на престол Георга V в том году было отмечено пожалованием настоящих и символических благодеяний, самым заметным и политически значительным из которых называют воссоединение Бенгалии. На этот момент, по всеобщему убеждению, пришлось максимальное возвышение Британской Индии.

И все-таки британское господство в Индии подтачивалось снизу одновременно и в Индии, и в Великобритании. Политика предпочтений мусульманам обижала индуистов, а мусульмане теперь ощутили, что правительство возвратилось на свои прежние позиции, так как решилось отменить раздел Бенгалии. Они боялись возрождения ведущей роли, то есть власти, индуистов в их провинции. Индусы в свою очередь восприняли такую уступку как свидетельство положительных результатов их сопротивления и стали требовать отмены избирательных правил в общинах, которые высоко ценили мусульмане. Тем самым британцы немало постарались на поприще насаждения враждебности со стороны мусульман еще до наступления первого десятилетия XX века, когда индийская мусульманская элита попала под нараставший нажим со стороны более многочисленного среднего сословия мусульман, соблазнившихся призывами панисламистского движения. К 1914 году не две, а три силы определяли порядок проведения индийской политики: британцы, индусы и мусульмане. Здесь следует искать происхождение будущего раскола единственной полной политической общности, когда-либо существовавшей на субконтиненте, как результата действия иноземных, равно как самих индийских сил.

Индия представляла собой крупнейшую массу коренного населения и величайшую территорию, находившуюся под европейским управлением в Азии. Но на юго-востоке и в Индонезии, когда-то принадлежавшей к индийской культурной сфере, располагались прочие имперские владения. За исключением Сиама, король которого предохранял формальную независимость своего государства, в 1900 году весь этот обширный район с населением практически 100 миллионов человек европейцы поделили на свои колонии: Бирму британцы оккупировали в 1886 году, и управляли они ею как областью Британской Индии. Полуостровная Малайя и области Борнео состояли из княжеских государств, находившихся под британским управлением, а их торговый центр находился в британской колонии Сингапур. Остальной малайский мир в составе 13 тысяч островов к юг с центром, находившимся на Яве, с начала XVII века постепенно колонизировался Голландской Ост-Индской компанией, и к 1800 году он превратился в национализированную колонию Нидерландов, известную как Голландская Ост-Индия. На востоке Франция овладела Вьетнамом (между 1862 и 1884 гг.), Камбоджей (1867) и Лаосом с 1893 года.

В ходе европейской колонизации происходило переписывание правил существования района мира, где на протяжении многих веков пестовались собственные мощные культуры, сплетенные с культурами Индии и Китая. Цины продолжали верить в то, что им удастся сохранить прежние отношения данников для стран Юго-Восточной Азии в XIX веке, но к середине столетия ситуация стала весьма быстро меняться, даже притом, что Пекин пользовался некоторым влиянием через авторитетные китайские общины, укоренившиеся в этом районе. И напротив, в ряде уголков района (например, в Корее дальше на север) понятие нации и национальной принадлежности все активнее приживалось среди представителей элиты приблизительно в то же самое время, когда закончилась их колонизация европейскими державами. В отличие от областей Африки, например, большинство стран Юго-Восточной Азии располагало мощными элитами, пережившими процесс колонизации и в скором времени занявшимися проблемами национального самосознания своих народов. Наиболее наглядно это проявилось во Вьетнаме, где спор между националистами и иноземцами вылился практически в пятидесятилетнюю войну.

Наиболее густонаселенным, а также самым сложным с точки зрения культурного разнообразия районом выглядел архипелаг Малайи, лежащий к югу от азиатского побережья. Здесь с XIV века утвердился ислам, потеснивший прежние индуистские или буддистские царства. При не таком прямом китайском влиянии, как дальше на север, господство на политической арене осуществляли султаны своих государств, концентрировавшихся вокруг Явы и Суматры, причем индуизм до наших дней сохранялся только на острове Бали. В конце XVI и XVII столетии доминировавшим на Яве султанатом был Матарам, но его правителю предстояло соперничество с новой державой: руководство Голландской Ост-Индской компании занялось наращиванием своих торговых сообществ на упомянутых выше островах, и по примеру британских коллег приступили к колонизации областей региона ради обеспечения безопасности предельно доходного сбыта специй. В 1619 году голландцы основали город Батавия (сегодняшнюю Джакарту), и к 1800 году эта «столица» компании представляла собой процветающий урбанистический центр с преимущественно китайским населением, голландскими купцами и администраторами, но очень редкими малайцами.

Революционная пора, наступившая в конце XVIII века, наотмашь ударила по данной голландской компании, и, когда во времена Наполеоновских войн она лишилась состоятельности, голландское правительство в 1816 году передало имущество этого банкрота в распоряжение государства. Пространство новой колонии расширили практически на всю территорию нынешней Индонезии, а ее хозяйство перенаправили на обслуживание принадлежавших европейцам плантаций, на которых трудились подневольные люди, собиравшие урожай чая, каучука, табака и специй, продаваемых на европейских и североамериканских рынках, а также в сфере внутренней азиатской торговли. Пережив серию восстаний, прежде всего на Яве, голландцы после 1870 года предприняли попытку придать империализму «либеральный» вид, сделав при этом упор на просвещении коренного населения и на выхолощенной политической реформе. Но колонии оставались тем, чем им предназначалось служить с самого начала: благодатью для голландских финансистов, использовавшейся против местной оппозиции, которая к началу XX века набиралась все большей националистической ярости по примеру остальных европейцев.

Первые индонезийские националисты, почерпнув вдохновение у индийцев, точно так же отвергли новую голландскую программу, усмотрев в ней проявления патернализма и вмешательства во внутренние дела коренного народа в той же самой степени, в какой колонизаторы безмерно эксплуатировали его в прошлом. В 1908 году они создали организацию, целью которой было развитие системы национального образования. Три года спустя появилась исламская ассоциация, участники которой с самого начала проявляли враждебность в равной степени к китайским купцам и голландцам. К 1916 году они дошли до того, что попросили самоуправления в составе союза с Нидерландами. Перед этим, однако, в 1912 году удалось основать настоящую партию борьбы за независимость. Ее активисты выступили за свержение голландской власти от имени коренных индонезийцев всех этнических групп; одним из трех основателей данной партии выступил голландец, к нему примыкали все новые соотечественники. В 1916 году голландцы сделали первый шаг на пути к удовлетворению требований этих групп, предоставив некоторые парламентские права коренным жителям Индонезии.