Царь велел тебя повесить - читать онлайн книгу. Автор: Лена Элтанг cтр.№ 43

Вернемся к той январской ночи, когда я столкнулся с чистильщиком лицом к лицу. Вожусь с этой историей, будто Сезанн со своей горой Сент-Виктуар, но никак не доберусь до вершины. Мы остановились на том, как я вышиб в кладовке дверь, вернулся в спальню Лидии и свалился на кровать, потому что ноги меня не держали. Спустя полчаса я встал и разделся догола: джинсы и свитер казались мне пропитанными кровью, пришлось сунуть их в мусорное ведро. Покрутив колесико душа, я обнаружил, что горячую воду опять отключили. Merda!

Кое-как ополоснувшись, я накинул полотенце и включил компьютер, чтобы увидеть, чем занимался чистильщик, пока я трясся в ночном автобусе вдоль берега Капарики. Запись была на удивление короткой, всего две с половиной минуты. На экране я увидел невысокого человека, входящего в кухню, впереди него двигался конус осторожного света, выхватывая то медный бок кастрюли, то белую крашеную стену, то связку сушеного лука на крючке. Потом картинка дернулась, потеряла цвет и превратилась в мерцание.

Я смотрел на пустой экран довольно долго, пытаясь представить себе то, что не записалось. Вот чистильщик ковыряется в световом замке, входит, отключает все камеры разом, выдернув из гнезда провод распределителя, поднимается наверх, заворачивает тело в пластик, отмывает пятна крови с мебели, потом волочит тело вниз – аккуратно, будто мешок с электрическими лампочками, – и затаскивает в кухню. Стоп! Это еще зачем? Может быть, он готовился выйти, когда услышал скрежет ключа, и спрятал свой груз в первую попавшуюся комнату? А может, нарочно оставил его у двери, чтобы я споткнулся и шлепнулся прямо на мертвое тело?

Рассудительный Габриель Марсель различал problèmes, которые можно наскоро решить в уме, и mystères, не поддающиеся обычной логике. Здесь, по всей вероятности, обычная житейская problème: сейчас зазвонит телефон и подельник моей ускользнувшей стюардессы скажет, что он меня выручил и теперь я ему кое-что должен. Я спустился вниз, в столовую, и еще раз убедился, что дядиного пистолета в оружейном шкафу нет. В сцене охоты не хватало половины зайца, но охотники все так же расхаживали в своих тирольских шляпах, сквозь дыру в стекле виднелся медный крючок, похожий на повелительно согнутый палец. Увидев это, я вдруг понял, что плохо отмыл руки от крови, почувствовал, как в горло поднимается скользкий комок, и пошел на кухню оттирать ладони содой.

Открыв ящик стола, я пустил еле теплую воду, протянул руку за мочалкой и застыл: за моей спиной, совсем близко, раздался протяжный скрежещущий звук. Этот звук нельзя было спутать со скрипом двери, его ни с чем нельзя было спутать: так скрипит крышка винного погреба, сколоченная в восемнадцатом веке из прочных дубовых досок. Позвоночник у меня заледенел, полотенце упало на пол. Стало так тихо, что я слышал, как синее пламя шелестит в окошке газовой колонки. Я взял мочалку, вытер руки и медленно обернулся. Из дыры в полу появилась рыжая встрепанная голова Байши. На служанке был ее старый салопчик, наброшенный на ночную рубашку, в зубах она держала железный ключ от черного хода.

Я молча смотрел на нее, забыв завернуть кран. Байша поднялась на последнюю ступеньку, из кармана салопа торчало белое горлышко бутылки со знакомыми пляшущими буквами: Quinta Santa Eufemia. Этот порто я еще не пробовал, но знаю, что стеллаж с ним стоит у дальней стены подвала. Служанка хмуро посмотрела на меня и вдруг залилась краской, я ни разу не видел, чтобы так краснели. Алой заливкой, будто эмалью по горячему стеклу.

– Вы бы накинули хоть что-нибудь, хозяин, – сказала она, вытащив железный ключ изо рта. – А то неловко смотреть. Вчера говорили, что будет одна гостья, а тут за ночь целая орава перебывала. Двери хлоп да хлоп. Вот я и зашла проверить!

* * *

Сегодня ужин принесли на тарелке из молочного стекла, я уже перестал удивляться здешней посуде, но жареной рыбе я сильно удивился. Хотя да, сегодня же пятое марта, начало лиссабонского карнавала. Наверное, тюремный повар веселится, заодно и арестантам перепало. Я все быстро подмел и теперь смотрю на тонкие разлапистые косточки форели на стеклянной тарелке. Так выглядят заснеженные ели на берегу, когда утром идешь от хутора к озеру. К полудню туман сползает на лед и обнажается мостик, сбитый из сосновых досок, и перевернутая лодка, и черный языческий круг кострища в заиндевелой траве.

Вчера я разговаривал с Трутой, своим адвокатом, он заехал в тюрьму по дороге в аэропорт и все время смотрел на часы.

– Пистолет вашего дядюшки одно время был на вооружении в португальской армии, – сказал он важно, – но от него быстро отказались, поменяв на девятимиллиметровый парабеллум. И знаете почему? Обнаружился дефект модели: иногда ударник оставался в полувзведенном положении, слегка касаясь гильзы патрона в патроннике.

– Ударник? Это боек, что ли? – Я не знал португальского слова и употребил английское peen.

– Неважно. – Он махнул рукой. – Одним словом, любой толчок мог привести к случайному выстрелу. В наставлении для военнослужащих говорилось, что пистолет следует держать разряженным и заряжать только перед самым выстрелом. Это дает нам линию защиты!

– На черта мне сдалась эта линия, если я не держал этого пистолета в руках? – Я вдруг понял, что он не верит ни одному моему слову. – Если я скажу, что выстрел был случайным, то признаюсь в убийстве, которого не совершал. Вы вообще адвокат или тайный помощник прокурора?

– До прокурора нам еще далеко, – пробормотал Трута, откидывая со лба свои маслянистые волосы. – Пока что мне нужно вытащить вас отсюда под залог. Мы можем заявить, что ваш приятель попросил показать ему оружие и выстрел произошел сам собой.

– Он мне не приятель! Кто бы это ни был, он или она, я видел его только в кино! Сначала голым, а потом мертвым.

– Ну вот, начинается. – Адвокат присвистнул, в дверях показался удивленный охранник. – Поверьте, Кайрис, вы выбрали самый неверный путь из всех возможных. Они не дадут вам прикинуться сумасшедшим. Все, что вы выиграете, – это пару дней на чистой постели в изоляторе!

– Говорю вам, здесь замешаны три человека: стюардесса, человек по имени Ласло и чистильщик, которого они наняли. Слушайте, я только сейчас понял странную вещь: этот чистильщик был весь замотан в пластик, а вот на ногах у него ничего не было. Не было бахил! Разве это не странно?

– Думаю, ног у него тоже не было. Как и головы. До встречи на воле, сеньор Кайрис. – Он подошел к двери и нажал на кнопку, вызывая охранника.

– Отказываетесь меня защищать? – Я ушам своим не верил.

Он даже не обернулся от двери, выходя из комнаты. Разве так говорят с подзащитным? Он бы еще под ноги мне плюнул. Но что-то он знает, это я сегодня почувствовал. Что-то скользкое и трепещущее, будто смуглый окунь на кукане. Что-то бьющееся о доски мостков, разбрызгивающее мокрую чешую, но в руки не дающееся. Что-то, чего не знаю я.

* * *

– Вы не видели часом, куда наша гостья положила ключи?

Мне пришлось заговорить со служанкой о Хенриетте, чтобы понять, что она слышала. Ночью звук выстрела легко мог донестись до флигеля. Удивительное дело, в то утро я не испытывал тревоги, я был свеж и безоблачен, так бывает, когда в тебе поселяется безнадежность: passa’l pensier si come sole in vetro, как писал один старый поэт. Мысль проходит, как солнце сквозь стекло.