Вскинув брови, Джефферсон несколько секунд вглядывался в
выражение лица своего гостя.
– Что вам вздумалось меня морочить?
– Да нет же, Конвей! Вы упомянули о Мэлчетте. Последний
раз я его видел в связи с одной деревенской драмой. Утонула девушка. Но полиция
не верила в самоубийство, считая, что налицо преступление, а виновник у них в
руках. Тут-то и явилась ко мне весьма взволнованная престарелая леди, чтобы
изложить свои опасения. Она считала, что собираются повесить невиновного.
Доказательств у нее не было. Но она знала убийцу и протянула мне листок бумаги
с его именем. Так вот, дорогой Джефферсон, она оказалась права!
Конвей принудил себя усмехнуться:
– Женская интуиция, не более.
– Вовсе нет. Старая леди объяснила, что у нее свой
метод. Отсюда и особые сведения.
– Что именно вы имеете в виду?
– Это термин из профессионального жаргона, мой друг.
Например, когда происходит ограбление, полиция довольно легко догадывается о
его, так сказать, авторстве. У каждого злоумышленника свой почерк. А мисс Марпл
– я, кажется, уже называл вам ее имя? – проводит психологические
параллели, иногда наивные, основываясь на своих деревенских наблюдениях.
Скептицизм Джефферсона не убывал:
– Что же она может сопоставить с убийством девушки из
аристократической среды?
Сэр Генри твердо стоял на своем:
– Она может подбросить нам свежую идею. Убежден в этом!
Глава 23
Мисс Марпл зарделась от удовольствия, когда сэр Генри
подошел к ней с любезным приветствием.
– О, сэр Генри! Это так удачно, что я встречаю вас
здесь.
Он галантно отозвался:
– Для меня любая встреча с вами – удача и удовольствие!
Она потупилась в смущении:
– Вы бесконечно добры.
– Остановились в этом отеле, мисс Марпл?
– Да, мы решили провести здесь некоторое время.
– Простите, кто мы?
– Миссис Бантри и я. – Она взглянула на него
многозначительно. – Я вижу, вы уже знаете. Ужасно, не правда ли?
– А что здесь понадобилось Долли? Муж ее тоже
собирается приехать?
– Не думаю. У них очень разный подход к одним и тем же
событиям. При любой неприятности бедный полковник замыкается в кабинете или
отправляется на отдаленную ферму. Вроде черепахи, которая втягивает голову под
панцирь. Ну а Долли – совсем другое дело.
– Уверен, что она смакует острые ощущения, извлекая
все, что можно, из этой истории, а? – Сэр Генри достаточно хорошо знал их
общую приятельницу.
– Ах… знаете ли… бедняжка…
– Значит, она притащила вас сюда, чтобы вы, как
фокусник, вынимали кроликов из шляпы?
Мисс Марпл безмятежно объяснила:
– Долли подумала, что перемена обстановки ей поможет.
Она не хотела оставаться в Госсингтоне. – Однако, встретив смеющийся
взгляд сэра Генри, захлопала ресницами и добавила: – Пожалуй, вы отгадали
правильно. Только я ничем не сумела быть ей полезной.
– Неужели у вас не нашлось хоть какой-то аналогии с
деревенскими происшествиями?
– Я так мало знаю об этой истории…
– Тут я смогу вам помочь. Тем более что жажду вашего
совета, мисс Марпл.
И он, не пропуская ничего, изложил ей факты. Она слушала с
неослабевающим вниманием.
– Бедный мистер Джефферсон! – вздохнула
она. – Какая печальная история с этой авиационной катастрофой. Остался
совсем один да еще недвижимым калекой. Для него было бы легче погибнуть вместе
со всеми.
– Может быть. Мы, его друзья, глубоко уважаем мужество,
с которым он преодолевает свое горе.
– Да, он достоин сочувствия и восхищения.
– За все эти годы он проявил лишь одну слабость:
внезапно и горячо привязался к этой маленькой танцовщице. Должно быть, она была
замечательной девушкой, раз вызвала такое чувство!
– Вот уж не обязательно, – возразила мисс
Марпл. – Не думаю, что ее достоинства сыграли хоть какую-то роль.
Сэр Генри бурно запротестовал:
– Но не принимаете же вы Джефферсона за банального
селадона?
– О нет, нет! – воскликнула пожилая незамужняя
дама, густо краснея. – Ни одной минуты не думала так! Я просто неудачно
выразилась. Мне хотелось сказать, что он бессознательно тянулся к какому-нибудь
юному существу, которое хоть отчасти восполнит ему утрату дочери. А перед
танцовщицей блеснула небывалая возможность. Вот она и ухватилась за нее. Вы
сочтете меня слишком подозрительной, но я навидалась подобных случаев. Вот,
например, молоденькая служанка мистера Харботла… Заурядная девушка, правда, с
ровным характером и неплохо воспитана. Сестру, которая вела хозяйство этого
старого холостяка, вызвали куда-то ухаживать за их больным родственником.
Вернувшись, она обнаружила в поведении служанки разительную перемену: та сидела
в гостиной, болтая и бесцеремонно хохоча. На ней не было ни фартука, ни чепца.
Мисс Харботл попробовала сделать ей замечание, но в ответ услышала дерзость. А
брат совершенно поразил ее, объявив, что переписал свое завещание в пользу этой
девушки. Представляете, какой скандал? Бедной мисс Харботл пришлось покинуть
дом и снять крошечную квартирку в Истборне. Люди, конечно, предполагали всякое.
Но я-то думаю, что ничего не было. Просто старого джентльмена радовало общество
хорошенькой жизнерадостной девушки, и он предпочел ее сестре, которая
деспотически заправляла всем домом да еще вечно куксилась. – Немного
подумав, мисс Марпл с живостью продолжала: – А еще у нас есть аптекарь, мистер
Бэджер. Этот уделял слишком много внимания молоденькой продавщице из
парфюмерного отдела. Он даже уговаривал жену взять ее к ним в дом, будто она их
родственница. Но миссис Бэджер взглянула на это иначе.
Сэр Генри заметил примирительно:
– Ну, если эта продавщица принадлежала к их кругу…
скажем, осталась сиротой после хорошего знакомого…
Мисс Марпл живо перебила:
– О нет! Тогда она привлекала бы его гораздо меньше.
Старому джентльмену, потерявшему вкус к жизни, приятно оказывать
покровительство существу одинокому, заброшенному, которое привяжется к нему за
его великодушие. Он поднимается в собственных глазах, когда думает о своем
добром поступке и о той радости, которую доставит ему ожидаемая благодарность. –
Она помолчала. – Мистер Бэджер делал продавщице дорогие подарки: браслет с
бриллиантиками, радиоприемник, прекрасный проигрыватель. Он потратил на нее
значительную часть своих долголетних сбережений. Однако миссис Бэджер оказалась
предприимчивее бедной мисс Харботл (замужество дало ей опыт!). Она проследила
за этой девицей, и однажды мистер Бэджер получил доказательства того, что его
любимица связалась со скверным парнем, игроком на скачках, и он уже спустил
почти все его подношения. Оскорбленный герой уволил интриганку, а жене
преподнес на Рождество бриллиантовый перстень.