Капитан так увлекся избиением, что попросту был не готов к ответному удару. Вернее, отмашке. Палец Кувалды попал в глаз, и Грег зажмурился от боли. В ту же секунду из легких выбили весь воздух. Дикая сила отшвырнула человека.
Как говорится, у крайта открылось второе дыхание. Теперь уже он осыпал обезоруженного капитана ударами. Будто пудовыми гирями, бил кулачищами. Испачканный кровью — своей и буромордого — Грег прикрывался руками. И как еще Кувалда глаз ему не выколол? Удары, один за другим, продолжали обрушиваться на капитана.
— Давай!!! Убей его! Убе-е-ей! — дружно голосили гладиаторы. — Прикончи! Смерть человечишке!
Рук по-прежнему переминался с ноги на ногу и кидал взгляды на тренера. Тот постукивал плетью по ладони, на каменном лице ничего нельзя было прочитать.
Грег получил по ребрам, носу, челюсти и чуть не захлебнулся кровью. Очевидно, Жажда полностью овладела крайтом. Он рычал по-звериному и колотил без остановки. После удара по печени во рту у капитана появилась горечь, стало невозможно дышать. Кувалда вконец озверел. Зубами вгрызся в левую щеку Грега и вырвал приличный шмат мяса. Капитан заорал и рубанул ребром ладони. Удар пришелся по челюсти, но обезумевшего крайта это не остановило. Он заглотнул мясо со щеки человека, и того стошнило на песок.
Окровавленный Грег задыхался от боли. Этот буромордый убивал его. Убивал! Кулак точно из гранита. Закашлявшись, капитан выхаркнул крошево зубов с кровью. Если здесь такие тренировки, то какие же тогда настоящие бои? Кувалда нанес еще два удара. Первым расплющил нос. Вторым едва не оторвал ухо.
Грегу мерещилось, что он вот-вот потеряет сознание. И вдруг ни с того ни с сего движения крайта замедлились. Кулак неторопливо приближался к окровавленному, изуродованному лицу МакАлистера. Помнится, телохранитель был тоже медлителен. Байс, или как его там? Впрочем, какая разница? Грег ловко поймал врага за запястье и одним рывком сбросил Кувалду с себя.
Капитан так и не понял, откуда у него в руке взялся этот деревянный меч. Сперва эфес выбил буромордому половину зубов. А затем Грег схватился другой рукой за кончик меча и принялся душить недруга. Тот лихорадочно замахал руками и ногами. В человеке возродилась такая силища, что мускулистый крайт ничего не мог поделать. Изо рта и разорванной щеки капитана прямо на Кувалду текла кровь. Красные капли смешивались с зелеными, крик человека — с хрипом крайта. А не передалась ли ему, Грегу, Жажда буромордого? Кувалда закатил глаза и засучил ногами. У Грега же глаза хищно вспыхнули. Кровавая маска лица исказилась в оскале.
Нужно было немного. Одна лишь секунда. Одна. Но капитана оттащили от жертвы. Хлыст хоть и не отличался комплекцией, зато силы в нем было как у быка.
Окровавленный Грег тяжело дышал. Меч был все еще в руке. На зелено-красном песке корчился и харкал Кувалда. Его соплеменники яростно зыркали на капитана. А что будет, если два десятка буромордых накинутся на него? Поди Хлыст его не защитит. Обезумевшие крайты могут и тренера выпотрошить.
Взгляд Грега остановился на Руке. Парнишку трясло.
Кувалда простонал, встал на четвереньки и ожег капитана взглядом.
— Ты — покойник, человечишка.
Грег тыльной стороной ладони прикоснулся к выкушенной щеке и сплюнул.
Скалящиеся крайты переминались с ноги на ногу, постукивали мечами по ладоням. Капитан отчетливо чуял гнев буромордых. Им не терпелось разделаться с ним. Грег до боли сжимал деревянный меч, свое единственное оружие.
— Назад! — рявкнул Хлыст. — Назад — кому говорю?!
Гладиаторы нехотя попятились.
— Так бы сразу, — пробурчал тренер. — Рук, живо за врачом. Я с капитаном в барак.
— Есть! — отчеканил паренек и метнулся прочь.
Хлыст поглядел на избитого, окровавленного сородича:
— Пойдем. И меч брось.
Хоть и деревянный, но все же хорошо стукнуть может. Грег ни за что не собирался расставаться со своим оружием.
— Ну как хочешь, — смирился тренер. — Идем.
Скалящиеся крайты яростно смотрели в спину удаляющимся людям.
Когда вышли за частокол, капитан спросил с вызовом:
— Ну что, проверил меня?
— Проверил. Ты весьма неплох.
— Твоя лавочка будет прикрыта.
— Не надейся.
— Я прав. И ты знаешь это.
— Да ничего ты не прав, — возразил Хлыст. — Арена тайно курируется правительством.
— Правительством буромордых.
— А-а-а-а… Ты надеешься, что твои соплеменники прилетят и все здесь разрушат? Как там, на Азарии?
Грег подумал и произнес негромко:
— Мои соплеменники? Ты что, не считаешь людей своими?
— После того, что они сделали на Азарии…
Капитан вытер кровь с губ, уха и проворчал:
— Да что ты все заладил: «Азария, Азария»?.. Тошно уже.
— Рано или поздно вы, люди, за это ответите.
— Ну и дела, Хлыст. Ты говоришь так, будто человеком себя не считаешь.
— Человек, крайт… Это все формальность.
— Журналюга… Те точно так же болтают… Проплаченные выродки.
— Тебе не мешало бы их послушать, капитан.
Грег остановился. Тренер тоже. Он и проиграл в противоборстве взглядов.
— Иди за мной, — сухо сказал Хлыст.
Капитан послушался.
В бараке их уже ждали. Как же Грегу хотелось прикончить эту троицу: малолетнего Рука, тощего лекаря и бывшего оннока. Впрочем, и тренера заодно. Это ж каким мерзавцем нужно быть, чтобы продаться буромордым? Даже самые отъявленные отморозки-солдаты не перебегали на сторону заклятого врага. Капитан двумя руками до боли сжал меч.
— Нехило досталось, — покачал головой врач. По белой макушке Грег понял, что тот далеко не молод. — Садись на стул, человек.
Капитан вздохнул и присел.
Лекарь раскрыл стоящий на столе кожаный саквояж. Незаменимый Рук поставил на стол тазик с теплой водой.
— Рукав закатай, — произнес врач. — И это положи. — Он показал на меч.
Грег послушался и увидел в руке пожилого крайта шприц.
— Обезболивающее, — пояснил лекарь. — Снимай свое рванье.
Капитан, постанывая, скинул окровавленные, потрепанные штаны и рубаху. Потом принюхался. От врача пахло уверенностью, от Рука — любопытством, от Хлыста — безразличием. А от Зага… К сожалению, нельзя было определить.
Укол оказался болезненным. К горлу подкатила тошнота, зрение утратило резкость. Помутневший рассудок — не лучший товарищ. Капитан с трудом понимал, что делает старый крайт. Тело не слушалось Грега. Меж тем лекарь, промыв раны, достал иглу и споро зашил разорванную щеку и ухо пациента. К синякам приклеил желтый лейкопластырь. А затем уколол в шею.