В этот момент Таппенс подумала: смогут ли они когда-нибудь
начать наконец жить в этом доме? После переезда без конца возникали какие-то
сложности. Это, конечно, относилось и к книгам.
«Как жаль, что я не была обычным ребенком, таким, как эти
современные дети, – думала Таппенс. – Современные дети в четыре, пять и даже в
шесть лет читать не умеют. Мне даже кажется, что они не научаются читать и в
десять, и в одиннадцать лет. Не могу понять, почему для нас это не представляло
никаких трудностей. Мы все умели читать. И я, и Мартин из соседнего дома, и
Дженнифер, что жила через дорогу, и Сирил, и Уинифрид. Все решительно. Не
скажу, чтобы мы умели хорошо писать, а вот читать – все, что угодно. Не знаю,
как мы этому научились. Спрашивали у взрослых, наверное. Читали всевозможные
вывески и рекламные объявления: „Пилюльки Картера для печени“, например. Мы все
про них знали. Мне всегда хотелось узнать, что же это такое. Господи, о чем это
я думаю? Нужно сосредоточиться на том, что я делаю!»
Она достала еще несколько книг. Минут на сорок погрузилась в
чтение «Алисы в Стране чудес», а потом в «Неведомые истории» Шарлотты Янг. А
потом ее рука любовно погладила потрепанный переплет «Дейзи Чейн».
«О, это непременно нужно перечитать, – сказала она себе. –
Подумать только, сколько лет прошло с тех пор, как я читала это в последний
раз. Господи, сколько было волнений, как я гадала, допустят ли Нормана до
конфирмации или нет. А Этель, а этот дом – как он назывался, кажется,
„Коксуэлл“ или что-то в этом духе, – и то, что Флора была земная. Не понимаю,
почему это в то время все были земные и почему считалось, что это плохо.
Интересно, какие мы теперь – земные или нет?»
– Прошу прощения, мэм.
– О, ничего, – сказала Таппенс, оглянувшись на своего
верного слугу Альберта, который в этот момент вошел в комнату.
– Мне показалось, что вам что-то понадобилось, мадам, и вы
позвонили. Не так ли?
– Не совсем так. Просто я нечаянно нажала на звонок, когда
вставала на стул, чтобы достать с полки книгу.
– Не могу ли я вам помочь, если нужно что-то достать сверху?
– Было бы неплохо, – сказала Таппенс. – Я постоянно падаю с
этих стульев. У них расшатаны ножки, к тому же они ужасно скользкие.
– Вы хотите достать какую-нибудь определенную книгу?
– Понимаете, я еще не разобралась с третьей полкой. Я имею в
виду третью сверху. Не знаю, что там за книги.
Альберт взобрался на стул и стал подавать ей книги, похлопав
предварительно каждую, чтобы стряхнуть скопившуюся там пыль. Таппенс принимала
от него книги, испытывая восторженное чувство.
– Подумать только! Знакомые книги, а я их совсем забыла. Вот
«Амулет», а вот это «Новые искатели сокровищ». Прекрасные книги. Нет, не
кладите их пока на полку, Альберт. Я, пожалуй, их сначала прочитаю. Две или три,
по крайней мере. Ну а это что? Посмотрим. «Красная кокарда». Ну конечно,
исторический роман. Очень интересно было читать. А вот еще «Под красной
мантией» – все это Стенли Уэйман. Вот еще и еще. Все это, конечно, читалось,
когда мне было лет десять-одиннадцать. Не удивлюсь, если здесь окажется и
«Пленник Зенды». Самое первое знакомство с настоящими романами. Романтические
приключения принцессы Флавии. Король Руритании. Рудольф Рассендил – кажется,
так его звали, этого героя, о котором я мечтала во сне.
Альберт протянул ей следующую пачку.
– Ну конечно, – сказала Таппенс. – Эти как будто бы получше.
А вот еще один, более ранний. Все эти ранние романы нужно поставить вместе.
Ну-ка, посмотрим, что там еще. «Остров сокровищ». Хороший роман, только я его
уже перечитывала и, по-моему, видела два фильма, снятых по нему. Не люблю
смотреть фильмы по романам, там все оказывается не так. О, а вот и
«Похищенный». Он мне всегда нравился.
Альберт потянулся за очередной книгой, перехватил пачку,
которую держал в руках, и на пол упала «Катриона», чуть не угодив в голову
Таппенс.
– О, прошу меня извинить, мадам. Мне очень, очень жаль.
– Ничего страшного, – сказала Таппенс. – Не беспокойтесь.
«Катриона». А еще Стивенсон там есть?
Альберт стал передавать ей книги, на сей раз более
осторожно.
– «Черная стрела»! – воскликнула Таппенс в полном восторге.
– «Черная стрела»! Ведь это же одна из самых первых книг, прочитанных мною. А
вы наверняка ее не читали, правда? Дайте-ка вспомнить, дайте вспомнить. Да,
конечно, картинка на стене, с глазами… с настоящими глазами, они так и смотрят
на тебя с этой картинки. Это было замечательно. И страшно, ужасно страшно. Ну
да. «Черная стрела». О чем там говорится? Что-то насчет…. ну да, кошка, собака?
Нет. Кошка, крыса и пес Лоуэл правят Англией при борове. Боров – это, конечно,
Ричард Третий. Хотя современные авторы уверяют, будто он был просто
замечательный правитель, а вовсе не злодей. Но я этому не верю. И Шекспир тоже
так не считал. Ведь начал же он свою пьесу монологом Ричарда, в котором тот
признается, что «…бросился в злодейские дела»
[2]
. Да, конечно. «Черная
стрела».
– Еще подавать, мадам?
– Нет, спасибо, Альберт. Я, кажется, уже устала, мне не
хочется больше заниматься книгами.
– Слушаюсь. Да, кстати, звонил хозяин, сказал, что
задержится на полчаса.
– Ничего страшного, – сказала Таппенс.
Она уселась в кресло, взяла «Черную стрелу», открыла книгу и
погрузилась в чтение.
– Господи! – воскликнула она. – Как это замечательно! Я, оказывается,
все забыла и теперь могу заново наслаждаться ею. Это так интересно!
Воцарилось молчание. Альберт вернулся на кухню. Время шло.
Свернувшись калачиком в старом обтрепанном кресле, миссис Томас Бересфорд
предавалась радостям былого, погрузившись в перипетии Стивенсоновой «Черной
стрелы».
А в кухне тоже дело не стояло на месте: Альберт проделывал
сложные манипуляции с духовкой. Подъехала машина, и он пошел к боковой двери.
– Поставить машину в гараж, сэр?
– Не нужно, – ответил Томми. – Я сам это сделаю. Вы,
наверное, заняты обедом. Я сильно опоздал?
– Не очень, сэр. Прибыли точно как обещали. Даже чуточку
пораньше.
– Ах вот как. – Томми поставил машину в гараж и вошел в
кухню, потирая руки. – Холодно. А где Таппенс?
– Хозяйка наверху, занимается книгами.
– Все с этими несчастными книгами?
– Сегодня она сделала гораздо больше, да еще много времени у
нее ушло на чтение.