— Да, отец, — ответила Блейз,
испытывая неловкость, — впрочем, ничего другого она и не ожидала. — Я
не смогла бы выйти замуж, пока на мне лежит эта вина, — закончила она,
зная, что именно этих слов ждет от нее священник.
Он кивнул, и леденящая душу улыбка тронула его
губы.
— А теперь, мадам, я призываю вас
поклясться на этом распятии, — и он протянул ей серебряное распятие,
отделанное темным деревом, — что на следующие мои вопросы вы будете
отвечать только правду. Вы готовы поклясться?
Блейз поцеловала распятие, гадая, зачем
священнику понадобилось брать с нее клятву, но не стала отказываться.
— Клянусь, — произнесла она.
— Ваш сын — незаконнорожденный ребенок
короля? — напрямик спросил священник.
На лице Блейз отразилось потрясение, которое
быстро сменилось яростью.
— Нет! — воскликнула она, чувствуя,
как теряет сдержанность. Даже священник не имел права оскорблять ее. — Как
вы смеете задавать мне подобные вопросы, отец? Я дважды была замужем за эрлами
Лэнгфордскими, и я слишком люблю и уважаю их, чтобы ввести в круг семьи
Уиндхемов незаконнорожденного ребенка.
— Даже ребенка короля? — коварно
переспросил священник.
— А ребенка короля — в
особенности! — парировала она.
— Когда родился ваш сын?
— В прошлом году, в канун Дня Всех
Святых, и был окрещен на следующее утро. Можете проверить это, посмотрев записи
в приходской книге. Думаете, священник способен сделать неверную запись? Если
вы считаете, что Филипп — сын короля, а это не правда, то я носила его не
меньше двенадцати месяцев. Вы когда-нибудь слышали, чтобы у женщины бывала
столь длительная беременность? — Блейз уже не скрывала ярости. —
После свадьбы я не была близка с мужем целых три месяца, чтобы ни у кого не
возникло сомнений в законности, когда Бог наконец благословит нас наследником! —
выпалила она.
— Довольно! — подала голос королева.
Священник поклонился и отступил в тень, но
Блейз видела, как фанатично поблескивали его глаза, едва он Переводил на нее
взгляд.
— Можете сесть, леди Уиндхем, —
предложила королева, указывая на кресло напротив собственного. — Значит,
вашего сына зовут Филиппом? У меня есть племянник по имени Филипп. Это ваш
первенец?
— Нет, мадам. От первого мужа у меня есть
дочь, ее зовут Нисса-Кэтрин Уиндхем.
— Как получилось, что вы побывали замужем
за двумя эрлами Лэнгфордскими? — спросила королева.
— Энтони, мой второй муж, приходится
племянником Эдмунду, первому мужу. Перед самой смертью Эдмунд взял с Энтони
обещание жениться на мне и позаботиться о нашей дочери. Поскольку мой второй
муж не был помолвлен, он согласился выполнить просьбу дяди. Разрешение на брак
было получено нашим священником через кардинала Уолси, миледи.
— Ваш первый муж был стар? Пожалуй, Да,
если его племянник оказался достаточно взрослым, чтобы жениться на вас.
— Разница в возрасте между ними всего
четыре года.
Они были похожи скорее на братьев, мадам.
— Где находится ваш дом?
— В Херефордшире, мадам, на берегу реки
Уай. Это мирное и живописное место.
— Вы любите своего мужа, леди
Уиндхем? — спросила королева.
— О да, мадам! — с чувством отозвалась
Блейз.
— Тогда я не могу понять, почему вы
оставили любимого мужа, двоих детей и свой мирный дом на берегу реки Уай. Не
понимаю, зачем королю, моему мужу, понадобилось затевать этот разговор и тем
более — возвращать вас ко двору, — заметила Екатерина.
— Я прибыла ко двору по особому повелению
короля, мадам. Иначе меня бы здесь не было.
Королева кивнула.
— Тогда говорите, леди Уиндхем, —
позволила она.
— Король просил меня быть посредницей в
разговоре с вами, хотя я и объяснила, что это не мое дело, мадам. По мнению
короля, я нравлюсь вам, ибо в свое время вела себя отнюдь не вызывающе. Он
уверен, что вы по крайней мере выслушаете меня и, может, слова женщины тронут
вас.
Губы Екатерины сжались, превратившись в узкую
линию. На мгновение она закрыла глаза, и спазм боли исказил ее черты.
— Вам незачем выслушивать все это, ваше
величество, — прошипел со своего места священник. — Прогоните дерзкую
тварь. Ее самонадеянность непростительна.
— Где ваше милосердие, отец Йорге? —
спросила королева, открыв глаза. — Леди Уиндхем буквально вытащили из
дома, оторвали от семьи — ради того, чтобы вовлечь в дело, которое ее не
касается. Но если я не выслушаю ее, муж открыто и во всеуслышание будет
жаловаться на мое безрассудство. Леди Уиндхем, я позволю вам говорить, но не
надейтесь, что ваши слова тронут меня. Самые знатные лорды этой страны на
коленях умоляли меня исполнить просьбу короля. Я внимательно выслушивала их.
Мне нетрудно выслушать еще одну мольбу, но сомневаюсь, что вы скажете мне нечто
новое.
— Мадам, — начала Блейз, — вам
лучше, чем кому-либо другому, известно, что у короля должен быть
наследник, — она понемногу начинала понимать, как упрямство Екатерины
приводило Гэла в отчаяние.
— Я подарила королю наследника в лице
нашей дочери, принцессы Мэри, — возразила Екатерина. Она держалась с
невозмутимостью женщины, убежденной в своей правоте.
— Но у короля должен быть сын, мадам. Вы
можете подарить ему сына?
— Я подарила ему трех сыновей и еще двух
дочерей, — напомнила королева. — Разве я виновата, что Бог отнял их у
нас? Я всего лишь смиренная слуга Божия, и не мне понимать Его намерения!
— Тем не менее у короля нет законного
наследника, а он должен быть. Принцесса Мэри не сможет править Англией в
одиночку. У нее должен быть муж, и поневоле выйдет так, что этим мужем станет
чужестранец.
Народ не примет чужака как своего короля — это
невозможно, мадам. Следовательно, у короля должен быть законный сын, будущий
правитель Англии. Как вы можете отказывать ему в этом, если, как говорите,
искренне любите его? — мягко закончила Блейз.
— Моя мать, королева Кастильская, правила
своей страной сама! — воскликнула Екатерина.