Человек в чужой форме - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шарапов cтр.№ 39

—Ваши, что ли?— спросил с полу рядовой Леха.

—Ничего не… с чего наши-то?— немедленно открестился Анчутка.

—Я говорю, ты Валентине из пятого номера прилюдно безешку влепил на кухне,— продолжая орудовать кальмой, уточнил Леха,— а этот вот, безо всякого сомнения, ее амант. И сейчас будет баталия.

Интересно он выражался. И выглядел тоже: рослый, носатый, с южными темными глазами, спортивный, хоть и в очках. Вежливый, воспитанный. Гармонию портил косой, криво заштопанный шрам на красивой физиономии.

Толстомордый «амант» двинул плечом в леса.

—Что творишь?— крикнул Анчутка, едва успев поймать ведро.

—А ну слазь, мохра кудрявая, пойдем выйдем.

—Товарищ рядовой никуда не пойдет,— заметил Леха,— я тут за старшего и запрещаю покидать пост до окончания работы.

Валентинин обиженный хахаль подумал, но не нашелся, что ответить, исключая: «А по шее?» и прибавил непечатное.

Вольнонаемный Ванин возмутился:

—Че костоломишься, пипей? По шее захотел?

Другой фабричный чему-то обрадовался:

—Тю, гля, козел тверской!

—Ванин, запрещаю,— успел сказать Леха, само собой, для очистки совести, потому как вольнонаемный уже обрушился с лесов и, завопив: «Кто козел?», ринулся в драку.

Как всегда, Анчутка был ни при чем.

Колька, прежде чем сообразить, что не надо было этого делать, радостно ссыпался с лесов и кинулся на первого попавшегося. Впопыхах не разобрался — это оказался тщедушный карапет ниже его ростом, наверняка припершийся за компанию. Отвесил ему легонького леща — он и отлетел куда-то в угол, хряпнулся и заскучал.

Второй был куда быковатее, с толстой шеей, но на удивление тонкими конечностями. Колька, недолго размышляя, дернул его на себя, подсек куриную его ножку, опрокинул на пол и ловко заломал руку до характерного визга. Как раз кстати рядом оказалась лестница, с которой товарищ из деревни и был спущен.

Анчутка, юркий, ловко уворачивался от соперника, мешать ему не хотелось, но фабричные совсем освинели: вдвоем на одного! На Яшкины плечи повис гаденыш, и оскорбленный хахаль успел треснуть под дых целый раз — раскочегаривался, деревенщина, крякал да плевал на кулаки. Колька треснул подлецу под ребра, он всхлипнул и отпустил Яшку. Удар у противника, может, и был сильным, но сам противник — медлительным. Колька успел перехватить толстое запястье и четко уложить товарища на дощатый пахучий пол.

—Яшка, лови!— Анчутка, перехватив вражескую конечность, не сдержался, чуть хрустнул чужим плечом.

Колька успел лишь кулаком погрозить — я тебе!— и кинулся туда, где пытались месить Леху. Очкарик-то, как оказалось, был непрост: как только запахло жареным, спрятал куда-то окуляры, треснул о леса бутылку ситро и теперь мастерски орудовал «розочкой». Но один из кулаков недобитых уже подлезал с тылу. Колька быстро глянул на соседние леса — эх, жаль сделанного, и грязно будет. Только ведь все равно сейчас все посшибают, лоси. Крякнув, треснул плечом в опору, крикнул Лехе: «Шуба!» — и тот, поняв без словаря, ловко, кувырком ушел в сторону. Леса падали, как в кино, неторопливо, рассыпаясь в воздухе, и обрушились на агрессоров ведра с побелкой, кюветы с растворителем, и налетали петухами заляпанные, затоптанные газеты.

Дюжему Ванину подмога не нужна была: шваркнув о свежепобеленную стену одного, того самого, что «козлом» обозвал, и испоганив всю работу юшкой и кровью, он как раз отвинчивал голову второму, а тот орал и сопротивлялся.

Было весело. Но, как всегда не вовремя, раздался милицейский свисток. Пока Колька прикидывал, не сигануть ли в окно, Леха быстро, четко велел:

—Руки в гору, мужики, тихо. Следуем за властью. Если все фабричные вывалятся, нас закопают. Потом разъясним.

…Пострадавших, порезанных, подтявкивающих и подвывающих, определили в больницу. Их четверых отвели в отделение, где Остапчук принялся орать на взрослых, Акимов, которому достались Колька и Яшка,— стыдить и увещевать.

Колька, ожидая очереди в коридоре, слышал, как Яшка объяснял то, что и так всем всегда было ясно: что он не виноват, что нападение имело место ни с того ни с сего и что стало причиной — непонятно.

—Ша,— скомандовал Акимов,— вот всегда с тобой так, везде и всюду ни при чем. А вот кого третьего дня девки со второго этажа на помочах спускали темной ночью, чтобы мимо коменданта не шнырять,— не тебя ли, ни в чем не виноватого?

—Ну эта…

—А я вот Светке-то опишу твой моральный облик,— посулил Акимов сварливо,— девчонке голову чтобы не морочил.

—Э-э!— возмутился Яшка.— Это другое. Это не надо.

«Экий пакостник»,— усмехнулся Колька и тотчас зашипел. Оказывается, прилетело под глаз, да еще как. Наливается качественный фингал.

—Надо бы мяска сырого,— посоветовал Леха,— первое дело кусок говядинки к личности. Есть где достать?

—Консерва есть, с тушенкой,— отшутился Николай,— ничего, не впервой.

—А ты молодец, слушай. Где так самбе-то насобачился?

—Да было дело…

Тут Леха поднял палец, приложил его к губам. Из полуоткрытой остапчуковской двери неслись его возмущенные вопли и бубнеж Ванина:

—Вы совершенно напрасно ругаетесь, товарищ сержант. Непозволительно гражданина обзывать. Я не за тем нанимался, чтобы обзывали.

—Я тебя сейчас опущу в ка-пэ-зэ до возвращения командования!

—Это не надо. Совсем правды нет на земле! Я не спущу. Меня же козлом обозвали, и я же молчи да утирайся. Я, если что, до Ворошилова дойду, а то вон, товарищ Павленко покойный собрал еще когда рублики на облигации, а где они, облигации-то?..

Леха решительно поднялся:

—Ты что делаешь?— поразился Колька, удерживая его рукав.— Саныч не спустит, запрет в клетку тотчас.

—Так того и надо,— хладнокровно-зло заметил Леха,— машет языком, падла.

Он вломился в кабинет и выдал довольно развязно:

—Товарищ сержант, как выпускать будете, то, пожалуйста, справочки выдайте о том, что нижеподписавшийся задержал вышеперечисленных, каковые были доставлены по причине…

—А ну поучи тут! Руки за спину!— взбеленился Саныч.

Расчет оправдался: взрослых до утра отправили в конец коридора, Леху даже опрашивать не стали. Очередь дошла до Кольки, он рассказал, как дело было.

—Понял я уже, понял,— нетерпеливо оборвал Палыч,— беда с вами. Чего лезете, куда не надо?

—Кто лезет-то? Что, смотреть, как друга лупцуют, так, что ли?

—Да не так, не так! Вот как мне теперь все вот это оформлять, чтобы не было упоминания твоей фамилии, а?

—А вы упомяните,— запальчиво заявил парень.

Акимов хлопнул по столу:

—Хорош туфтить! Николаич мне так упомянет, не разогнешься…